Лада повернула голову и пристально посмотрела на него.
Возможно, она хотела что-то ответить или возразить, но в этот момент в напряженной тишине здания вдруг раздались гулкие шаги.
* * *
…Шаги в гулкой пустоте покинутого людьми здания, даже такие – крадущиеся, осторожные, звучали громко, отдаваясь шелестящим эхом.
Наумов привстал, одной рукой машинально ухватив изготовленное к стрельбе оружие.
Лада повернула голову, тоже прислушиваясь.
По лестнице поднимался человек. Он старался ступать осторожно, но не являлся профессионалом в подобных вопросах.
Полковник кинул молниеносный взгляд на Ладу и распластался по стене подле дверного проема. Она не шевельнулась. Изготовленная по спецзаказу крупнокалиберная снайперская винтовка осталась стоять прислоненной к стене, подле оконного проема.
Наумов откровенно не понимал эту женщину. Да и вообще, все, что случилось с ним конкретно и с людьми в колонии Ганимеда, казалось ему нереальным и противоестественным. Словно кто-то взвел до отказа огромную пружину и поместил ее внутрь колонии, вокруг очага напряжения мгновенно образовалась зона отчуждения – все, кто мог, просто бежали из российского сектора, бросив дома и вещи, в надежде, что их минует чаша сия, но… все казалось тщетным, и единственное, что понимал в данный момент полковник Военно-космических сил России, – это то, что никому на Ганимеде не избежать роковых последствий в том случае, если эта пружина все-таки разожмется…
Космические расстояния – понятие, которое люди еще не успели осознать, нопочувствовали в полной мере. Думал ли он, ложась в камеру низкотемпературного сна на орбите Земли, что полет к новому месту службы приведет его к столь загадочным и непредвиденным проблемам?
Конечно же – нет. Но парадокс, он лег в камеру анабиоза в предвкушении одного мира, а очнулся от ледяных объятий низкотемпературного сна совершенно в ином, хотя прошло всего десять месяцев…
Мир Ганимеда был неузнаваем. В нем не нашлось ровным счетом ничего из рекламных телевизионных роликов, которые постоянно крутили на Земле.
…Шаги прокрались по коридору этажа, на минуту смолкли за дверью соседней квартиры и внезапно вновь прорезались в стылой, сторожкой тишине здания.
Бледно-желтое пятно от фонаря метнулось по косяку приотворенной двери, легло на стену, секунду дрожало на ней и вдруг поползло вниз, четко высветив фигуру сидящей на корточках подле окна Лады…
В коридоре раздался невнятный вздох, но она опять-таки не шевельнулась, будто ее мозг обладал стопроцентным самоконтролем над телом, только глаза вдруг сначала сузились, а потом как-то неестественно напряглись, расширились, словно отражая невероятную, сногсшибательную странность некоего события…