– Тогда прошу, – скажи мне правду.
– Хорошо, Лайбен. Я расскажу тебе то, что знаю сам. Но мой рассказ будет кратким и неполным.
– Почему?
– Я родился, когда над землей свирепствовала столетняя зима. – Объяснил Говард. – Вокруг царили машины, а людей можно было сосчитать по пальцам. Большинство знаний были утеряны, так что моя «мудрость» – это лишь обрывочные фрагменты настоящих знаний. – Говард вновь уставился в огонь, и некоторое время молчал, собираясь с мыслями.
– Изначально не было никакой войны между людьми и машинами. – Наконец продолжил он прерванную мысль. – Насколько я знаю, большинство людей просто покинули Землю. Они улетели к звездам в поисках лучшей доли, потому наша планета умирала, не выдержав многовекового воздействия техногенной цивилизации. Причиной столетней зимы стала не война, а экологическая катастрофа. Атмосферу закрыло покрывало смога, и это вызвало сначала резкое потепление, а потом наступил долгий и мрачный период затянувшегося похолодания. Загрязненная атмосфера не пропускала солнечные лучи, отражая их назад в космос, и покинутые города постепенно стали покрываться панцирем снега и льда.
Старик тяжело вздохнул.
– Мои предки оказались в числе тех несчастных, кто не захотел загодя покинуть Землю. Мы с Уромом родились пятьдесят лет назад, уже после энергетического кризиса машин. Людей к тому времени осталось совсем мало, и они влачили жалкое существование. Знания были утеряны, машины вышли из под контроля, стояли лютые холода… Тридцать лет я прожил в нечеловеческих условиях, мысленно проклиная своих недальновидных предков, которые не смогли или не пожелали улететь к иным мирам.
– А как ты нашел меня? – Спросил Лайбен.
– Нам с Уромом просто повезло. – Откровенно ответил ему старик. – Мы к тому времени остались вдвоем, и я до сих пор не знаю, есть ли еще люди, пережившие столетие зимы. Мы год за годом скитались по заснеженным пространствам, меж мертвых городов, пока не пришли сюда в район предгорий. Исследуя старые тоннели, мы случайно наткнулись на заброшенные биокибернетические производства, до которых по каким-то причинам еще не добрались эволюционировавшие машины. Там мы нашли множество камер биологической реконструкции. Некоторые из них еще работали, поддерживая режим крионического сна для выращенных образцов. Нам не хватало технических знаний, чтобы правильно воспользоваться случайной находкой, но хватило сообразительности понять, что здесь производили киборгов. Прочитав старые документы, я начал экспериментировать с камерами, и, в конце концов, после нескольких провальных попыток мне удалось разморозить тебя Лайбен.