– Пленники. – Антон вспомнил как энергетическое поле, схватившее защитника цитадели, сворачивалось в цилиндрический кокон. – Машины хватают всех, кто попадается на их пути.
– Зачем?
– Не знаю. – Откровенно пожал плечами Шевцов. – Количество миров неисчислимо. Кто и где породил этих исчадий мне неизвестно.
– Порождение больного рассудка. – Дилиан отвернулся, сплюнув на искаженную землю. – Только сумасшедший мог сотворить такое.
Антон ничего не ответил ему. Искажение являлось лишь следствием, и создал его не больной рассудок гипотетического шизофреника, пославшего машины на завоевание иных миров. Реальность исказилась от бушевавших тут энергий, а когда они иссякли все сущее застыло в полном статизе.
"Если бы я заранее знал о вторжении, увел бы обитателей замка к руслу реки", – пришла в голову здравая, но запоздалая мысль.
Это походило на наитие. В мыслях он был уверен, – машины проследовали бы строго определенным маршрутом и, не обнаружив добычи, углубились бы в сопредельный мир.
Откуда в нем такая уверенность Антон не знал, – жестокое потрясение стряхнуло оцепенение безвременья, что владело рассудком, и из глубин памяти то и дело выскальзывали обрывочные, не связанные с днем сегодняшним фрагменты былых знаний. Вероятно когда-то давно они имели для него основополагающую ценность, но потом оказались забыты…
– Пошли, что стоять. – Резко произнес он. – Может у русла мы найдем друзей. Не вериться, что Эммануил оказался пленником машин. – Он красноречиво указал взглядом на застывшие волны искажений, немо свидетельствовавшие о чудовищной напряженности схватки что бушевала тут некоторое время назад.
* * *
Пересохшее русло исстари являлось единственной дорогой связующей между собой отдельные миры. Идти по ней можно было до бесконечности, Антону доводилось беседовать с путешественниками, пришедшими издалека, но ни разу он не слышал о том, чтобы пересохшее русло где-то обрывалось.
Видимо постулат о бесконечности Вселенной был справедлив. Нет у нее ни начала, ни конца.
Граница разрушенного мира четко обозначилась впереди спустя несколько часов изнурительно марша. Пологая впадина, с двумя наклонными симметричными берегами именовалась "руслом", но Антон, сколько не напрягал память не мог вспомнить, чтобы здесь текла вода. Однако название оставалось неизменным. Откуда бы не приходили существа, с которыми ему доводилось беседовать, они именовали дорогу, по которой передвигались, именно "руслом", не в силах объяснить почему им в голову приходит именно такое название.
А как я определил что замок атакуют "машины"? – Мысленно задался вопросом Антон. Ему до сих пор была непонятна та уверенность с которой он, не колеблясь, классифицировал враждебные создания, сразу же опознав их сущность? Нет, конечно термин "механизм" не являлся для него чем-то загадочным, – множество созданных им самим приспособлений облегчали жизнь обитателям цитадели, помогая выполнять тяжелые или рутинные работы. Существенная разница заключалась в том, что в мире Шевцова ни один механизм не мог работать сам по себе. А эти обладали волей, целеустремлением, – качествами присущими лишь живым существам… и в тоже время они оставались холодны, равнодушны, их не заботил факт собственного бытия, – судя по всему они уже давно продвигались через стены межмирья, неся хаос и разрушение, пленяя существ, обитающих на просторах разоренных их вторжением миров, равнодушные к содеянному, не отягченные собственными потерями, эти исчадия разрушали и разрушались сами с одинаковым равнодушием…