– Чего мне бояться в боевом скафандре? Из "АРГ-8" его можно разве что поцарапать. – Антону показалось что незнакомец усмехнулся. – Давай, договоримся, ты сейчас спустишься в убежище и будешь сидеть тихо, как змееед с Прокуса, которому нечаянно наступили на хвост. А я тут погляжу в окрестных домах, – может кто еще нуждается в помощи… Не дрейфь, нам сообщили что десант ВКС Конфедерации будет высажен часа через три, это по максимуму. Все уладиться, вот увидишь.
Антон отчаянно хотел верить каждому услышанному слову. Он действительно положил на пол тяжелую штурмовую винтовку и встал, опираясь о компьютерный терминал, озираясь в тщетной попытке отыскать взглядом злосчастную статкарточку.
В следующий миг в дверной проем ударила длинная, тугая очередь.
Шевцов видел, как пули, высекая искры, с визгом рикошетят от бронепластин боевого скафандра, затем что-то дважды с силой ударило его в грудь и в живот, дыхание мгновенно оборвалось, что-то обжигающее, горячее хлынуло сквозь пальцы, которыми он инстинктивно схватился за грудь.
Кровь.
Как много крови…
Сознание крутанулось, будто он внезапно сорвался в пропасть.
Краски гасли… Все двоилось перед глазами, тупая, парализующая боль осталась последним и единственным ощущением тела.
Нет. Не последним.
Инстинктивно зажимая ладонями смертельную рану, Антон вдруг почувствовал под окровавленными пальцами какой-то колючий катышек.
Последним усилием он приподнял голову и прояснившийся на миг взгляд вдруг поймал прощальный поцелуй жизни, – окровавленный черный кристалл, который он носил на тонкой цепочке, никогда не расставаясь с ним, даже во сне…
Смерть обратима.
Он видел мир.
Мир умещающийся на ладони…
Затем сознание поглотила тьма.
* * *
…Шевцов медленно будто в страшном сне повернулся, впившись потемневшим взглядом в фигуру Шашира.
Не для кого не секрет, что инсекты по своей природе телепаты, но в обычной обстановке они могут воспринимать только целенаправленные, адресованные именно к ним мысли людей.
Видно ярость Антона оказалась столь внезапна и не обуздана, что Шашир не просто отшатнулся, – его будто отшвырнуло прочь, на добрый десяток метров.
– Господин… – Сипло прошипел он на скрежещущем языке своего рода.
– Я убью тебя! – Шевцов, не контролируя совершаемых действий, рванулся к упавшему инсекту, и вдруг его ярость словно налетела на прозрачную, звонкую стену: он с кристальной ясностью вспомнил, как давно и верно служил ему этот воин…
Чувства отхлынули так же внезапно, как и появились, оставив после себя лишь обычную легкую озабоченность, совершенно безликую перед остротой тех эмоций, что бушевали в рассудке мгновенье назад.