Пока я разглядываю и оцениваю полковничьих «телков», из машины выбирается он сам. Серьезный товарищ… Невысокий, лысый, словно колено. Одет в темно-оливковую куртку, сильно похожую по пошиву на американскую М-65 и того же цвета тактические брюки с большими накладными карманами и утяжками чуть ниже колена, заправленные в почти новые щегольские замшевые берцы. Оружия, вроде не видно, хотя, зачем оно ему при такой-то охране. Уже в возрасте, думаю, ему где-то к семидесяти, но фигура крепкая, этакий гриб-боровик. Я вообще одну интересную особенность подметил: этот мир — мир крепких стариков. Похоже, те, что здоровьем похлипче, до старости просто не доживают. Уровень медицины не тот, да и вообще, в целом, обстановка как-то к долголетию не располагает. Как в той стихотворной сказке Филатова про «чудодейственное лекарство» из заячьего помета?
Он на вкус, конечно, крут,
От него бывало мрут.
Ну, а те, что выживают —
Те до старости живут…
Вот-вот, если уж выживешь, то точно до глубокой старости протянешь. Одна проблема — выжить, а это тут ох как непросто! А главное — кажется я наконец понял, почему Полковника прозвали Черным. За цвет кожи лица, вернее, уродливого омертвевшего струпа на том месте, где у нормального человека — лицо. Темно-серого, почти черного, да еще и с глянцевым отблеском. Если смотреть издалека, похоже, будто человек случайно в поддувало печки влез, и все лицо свежей золой перепачкал. А вот вблизи картинка предстает во всей своей неприглядности. Нихера себе! Хорошо горел мужик когда-то! На мой профанский взгляд — ожог где-то между третьей и четвертой степенью был, на грани обугливания мягких тканей. И как он глаза сохранить умудрился?
— Ну, голубь, шо скажешь?
Произношение у Полковника мягкое, скорее всего — украинец или долго там прожил. В том же Ростове-на-Дону тоже «г» произносят очень мягко, почти как «х», но вот «шоканья» украинского там нет и в помине.
— Чего молчишь, глазами сверлишь? Как поцелуи мне передавать через посыльных — так и наглости и речистости хватало. А теперь шо? Язык в задницу провалился?
— Язык мой на месте. Просто думаю, чего вы от меня услышать хотите. О чем говорить-то?
— А обо всем, мил друг. О том, как и зачем сюда приперся незваный. Почему на встречу со мной не поехал, а заставил меня, старого человека за тобою кататься. Не до хрена ли чести? Ну, и наконец, какого рожна тебе от меня вообще нужно? Хватит вопросов для начала?
— Вполне, — киваю я. О том, как и зачем — вопрос отдельный. Рассказать не сложно, только долгая это история. Если вкратце — накосорезили мы там у себя…