— Улла!
Призрак указывал на что-то у нас за спиной. Я резко обернулся. Никого. Лишь над тем местом, что мы покинули, поднимался столб густого белого дыма.
— Матерь божья, что они задумали?
Не сговариваясь, мы двинули назад, к храму. Выбежав к развалинам, я остановился отдышаться. Дым валил из пролома в крыше храма. Клайв с Клифом безостановочно носили внутрь сушняк. Отшельника нигде не было.
— А где ваш отец?
— Вы зачем вернулись?
Клайв преградил мне дорогу. Клиф подхватил очередную охапку дров и скрылся в развалинах.
— Не знаю, что вы затеяли, но теперь вся округа знает, где мы.
Хотя солнце едва перевалило зенит, внезапно все вокруг погрузилось в сумерки.
— Что за чертовщина.
С болота потянуло сыростью и холодом.
— Бегите. Возможно, вы еще сумеете скрыться.
— Поздно, — обвел лешачок рукой вокруг себя.
Со всех сторон на поляну выходили рапаиты. Минуту спустя в воздухе захлопали крыльями Хвать-Хвать. Клайв подхватил целое дерево и кинулся помогать брату.
— Что будем делать? — неизвестно к кому обратился я.
Клиф на секунду остановился и окинул взором округу.
— Теперь один выход — помогайте нам.
На поляне возвышалась солидная гора сухих коряг.
«И когда они успели натаскать ее. Ума не приложу».
Дрень-Брень уже тащил ветку к храму, покрикивая на буля, весело скачущего вокруг него.
— Царг, апорт.
Пес метнулся ко мне. Ухватив зубами лесину, припустился за лешачком. Минут десять напряженного труда наполовину уменьшили кучи дров.
«Что, это?» — вдруг поймал я себя на мысли, что уже не испытываю ужаса перед развалинами.
Убедившись, что нечисть застыла у невидимой черты, я перестал оглядываться каждую секунду. Царгу забава пришлась по вкусу, и он лишь изредка угрожающе рычал на безмолвную толпу окружающих нас тварей.
— Все, сюда. Быстро, — выкрикнул Клиф, выглядывая из ворот.
— Улла, — взвыл призрак.
— Боже, что это?
Я застыл на пороге храма.
Порыв ветра разметал остатки сушняка собранного братьями. Зловещая тишина охватила поляну. От напряжения у меня тряслись ноги. Рапаиты расступились, и в образовавшемся проходе я увидел мертвяков. Серая кожа на их телах местами висела клочьями. Неторопливой, шаркающей походкой они двигались прямо на меня. Когда до них оставалось не более десяти метров, я рассмотрел лицо переднего монстра. Некогда человеческое лицо искажала плотоядная улыбка, нос и уши отсутствовали, но ужасней всего были глаза — без ресниц, глубоко посаженные, пылающие безумием. Дрень-Брень, вернувшийся за мной, охнув, ухватился за остатки ворот.
— Бхуту!
Могучие руки рванули меня с лешачком внутрь. Клайв, побледневший, как полотно, подтолкнул нас внутрь храма.