Созданный в 1844 году для надзора за проституцией Врачебно-полицейский комитет расположен в помещении Спасской части. Каждая зарегистрированная проститутка имеет при себе санитарный альбом и обязана раз в неделю являться в комитет для освидетельствования. Далеко шляться девкам некогда — останешься без заработка, да и штат ВПК не велик. Молва именно этому приписывает столь необычную концентрацию борделей: из 190 московских бардаков 150 находятся в районе Сретенки. Все здешние переулки уставлены ими сплошь. Дома в них не имеют ворот, не дежурят на входе дворники и не лает по ночам ни одна собака. Вся потаённая жизнь разворачивается в бесчисленных флигелях, уходящих глубоко во дворы. На крыльце их выставлены фонари в восемь светильников зелёного стекла — это официальные бордели. Но многие строения, не отмеченные этим знаком, являются теми же бардаками, но уже подпольными. Врачебного надзора за их обитательницами нет, а содержателями заведений являются, как правило, уголовные. Полиции такие заведения хорошо известны, но она их не закрывает, чтобы было с кого брать на лапу. В них-то и происходят самые страшные дела: посетителей спаивают дурманом, грабят, а потом везут к Яузе или Лефортовским прудам и топят. Говорят, громилы из Даниловских каменоломен недавно предложили городским деловым новую услугу: за 15 рублей забирают покойника и хоронят его у себя в подземелье. Там уж точно не найдут.
Самое опасное место на Сретенке — это её левая половина до Цветного бульвара включительно. Осью является длинная, с переломом посредине, Грачёвка. В одном её конце, на Трубной площади, стоит дом Внукова, в подвале которого расположен уголовный трактир «Ад». В этот жуткий притон не смеют заходить ни сыщики, ни обыватели. Далее, там, где сходятся Большой и Малый Колосов переулки, растянулся почти на весь квартал большой угрюмый четырёхэтажный дом. Бывший барский, переделанный в доходный, он смотрит главным фасадом на длинный узкий сквер, выходящий на Цветной бульвар. Знающие люди обходят это место стороной да ещё и ускоряют при этом шаг. Дом называется «Арбузовская крепость», по фамилии прежнего владельца, и заселён почти исключительно преступным элементом. Как и в петербургском доме Дероберти, воры и налётчики проживают здесь сплочёнными шайками. Они вместе ходят по ночам «на делопроизводство», вместе потом отдыхают в расположенных в первом этаже «крепости» трактирах. Дворники и конторщик дома тоже назначены от уголовных, поэтому надзор за порядком и паспортный контроль фактически отсутствуют.