— Его денщик. Тоже парень крепкий, что лишь добавило путаницы. Там вообще смешная история вышла…
И Алексей рассказал рыжему про свадьбу, козни Ганчича и бегство подпоручика через окно.
— Вобщем, Федот, да не тот. Пришлось ещё за сломанный ингер[99] платить.
Ассигкрит посмеялся, вернул Лыкову двадцать рублей и они отправились вдвоём на Сухарёвку. Разыскали в трактире Шайтан-оглы, изложили ему свои приключения и услышали в ответ:
— Нету в наших краях этой парочки. Я всех «мазов» обспросил. Васька Лупкин вспомнил колбасника. Тот, будто бы, о прошлом годе в Лефортове на кулачках дрался. Он?
— Он.
— Вот. И офицер при нём имелся, как ты и говорил. Рыжий, фамилия Дубяга. Большой плут. Месяц назад они оба приходили к Ваське на Крестовскую заставу, прожили неделю у одной вдовы и съехали. Куда — не известно.
— И другие ребята их не видели?
— Ни один. Так что извиняй: в моей вотчине их нет. Пусть Верлиока поищет у себя. Там одна Котяшкина деревня чего стоит!
Глава 21
Котяшкина деревня
Верлиока возвращению Лыкова не удивился. Выслушал рассказ и резюмировал:
— День как день, да год не тот! Ну, что ж, пороемся теперь у нас. В моих владениях тоже есть где спрятаться. Весь век взаперти не просидишь; когда-нибудь, да выберутся они наружу.
— «Когда-нибудь» не годится. Купцы ждут, я уж с ними договорился, а товару нет. Эдак и дело сгорит.
— Понимаю. Давай прямо сегодня начнём. Мы как раз в Котяшкину деревню сбираемся; валяй с нами.
— Оброк взимаете?
— Если бы! Эти стервецы платить не желают. Там сорок шесть бардаков, все не зарегистрированные. Оборот большой, и — мимо нас. Анчутка ономнясь приказал привести к повиновению. Только это сказать легко, а сделать трудно. Мужики там зверовидные, повозишься с ними… Ништо! Я их поучу. Возьму пятнадцать человек и выжгу всю язву.
— Поболе бы, — подал голос Стёпка. — У них там Федя-Заломай.
«Иван» нахмурился:
— А ты мне не дрефь! Подумаешь, Заломай. Я ему ноги к ушам привяжу и плясать заставлю!
— Кто это? — полюбопытствовал Алексей.
— Тамошний батырь. Говорят, и вправду силён… Местные горлопаны его водкой поят и дуют в оба уха: «Ты, Федя, чужих сюда не пущай, мы сами с усами». А Федя простой, как банный веник; обещает нас побить!
— На такое стоит посмотреть. Поехали!
Лыков сел за стол, перекусил. От нечего делать перелистал газетку. Начали подтягиваться люди Верлиоки, все, как на подбор, крепкие и спокойные ребята. Водки перед налётом не пили, ели мало, говорили ещё меньше.
В полночь на пяти санях отправились в поход. По Бульварному кольцу добрались до Малой Дмитровки, по ней двинули на север. На углу Садовой-Триумфальной и Долгоруковской каратели спешились, оставили двух коноводов и плотной колонной проникли в 4-ю Тверскую-Ямскую. И сразу выяснилось, что их там уже ждут.