— Экий тебе хороший фонарь-то сработали! Нешто сыскал негодяйцев?
— Сыскал — и упустил. Я за эти дни всю потаённую Москву облазил. В Котяшкиной деревне на несколько часов опоздал. А в Хапиловке встретил их и сцепился. Вот, осталось от Мишки Самотейкина на память. Здоровый, чёрт! Ну ничего, попадётся снова, — верну должок с лихвенными процентами[112].
— Надеешься, что будет новая встреча? А вдруг они вообще из Москвы деранули?
— Они наверное деранули. Только недалеко. Полагаю, Рупейто с Мишкой спрятались от меня в Даниловских каменоломнях.
— Хм… А что! Лучше места им не найти. Может быть, может быть…
— Ты человек осведомлённый. Скажи — как мне подъехать к Душкину?
— А зачем тебе этот гнус?
— Говорят, он там видная фигура. И имеет связь с подземельем.
— Ну, такую ерунду тебе только Эффенбах мог сказать. Душкин — фигура, но подставная. В Даниловке всё решает отец Николай Быков.
— Священник? — опешил Алексей.
— Настоятель Трёхсвятского храма в деревне Нижние Котлы. Деревня эта — старинный воровской притон, и батюшка ему под стать вышел. Благочинный! И при том — «иван», главарь уголовной слободы.
— Расскажи мне о нём поподробнее.
— С удовольствием. А ежели ты это доведёшь до сведения Синода и там возьмут меры, так все московские старообрядцы тебе благодарны будут!
Отец Николай по сути своей не Божий слуга, а предприниматель. Во-первых, он говённый король Первопрестольной. Поскольку является тайным хозяином пудретного завода у себя в Нижних Котлах.
— Пудретный завод? Это, вроде, что-то сельскохозяйственное?
— Выражаясь научным языком, пудрет — это органическое удобрение. Шибко сейчас модное. Делается оно из дерьма; забыл, как это у вас, у благородных, называется.
— Фекалии.
— Вот! Фекалии! Ну и слово, растуды-т твою налево… Быков за гроши скупает г… пардон! фекалии по всему Замоскворечью и свозит к себе за Божий храм. Там, в заводе, в дерьмо добавляют золу, торф, гипс, известь и ещё какую-то хрень. Получают пудрет и продают его землевладельцам. Рентабельность двести процентов!
— Стёпа, — укоризненно произнёс Лыков. — Слово «фекалии» ты не знаешь, а вот слово «рентабельность» произнёс без запинки. Ты тоже предприниматель?
— Арсений Иванович поручил мне некоторые деловые операции общины, — без всякого самодовольства пояснил Горсткин. — Ну, такие, знаешь…
— Полузаконные.
— Да. И четвертьзаконные тоже.
— Ясно. Валяй дальше. В самом производстве удобрения ничего преступного ведь не содержится?
— Не содержится. Ежели не считать того, что завод записан на Кириака Душкина, дважды уже оставленного судом в сильном подозрении.