Известно, что ателье мод часто представляют из себя тайные дома свиданий. Скучающие богачки могут ускользнуть от своих надоевших, но ревнивых мужей только к портнихе. А там, в отдельной комнате с запорами, уже заставлен закусками и вином стол, и дожидается приятный знакомец. В углу за ширмами остывает кувшин с горячей водой, и таз приготовлен, и полотенце — всё это хозяйка ателье вставит потом в счёт за очередное платье. Насмотревшись на такие вольности, молодые белошвейки, которых у каждой «мадам» до дюжины, делаются весьма раскованы в поведении. Но, как честные девушки, они ищут себе не случайного клиента с трёшницей в потном кулаке, а милого дружка. И денег не берут, а принимают только подарки, всегда скромные (им дорого внимание). В столице по полицейской статистике проституцией занимается под десяток тысяч женщин, и каждая вторая из них болеет или болела сифилисом. Для одиноких, но разборчивых мужчин, как Лыков, белошвеки — лучший выход. Они не шляются с кем попало, а хранят верность своему дружку, пока тот сам не простится (обычно это происходит из-за женитьбы «воздахтора»). Весёлые, не думающие о завтрашнем дне, чистоплотные, не жадные и требующие только приветливого обращения, столичные гризетки созданы для лёгкой любви. (Правда, они и делают основные «поставки» в приюты для подкидышей…) Толстый богатый купец никогда не заполучит себе такую девушку — она не продётся, сколько ни предлагай. А стоило только Лыкову сложить пирожком пятак, оброненный Анютой в Александровском саду — и она сразу же в него влюбилась. Сильный, порядочный, ни с кем не повенчан — что ещё надо?
Алексей при знакомстве выдал себя за конторщика биржевой артели. Всё лето они встречались по воскресеньям у него на квартире. Осенью, когда открылись увеселительные заведения, начали ходить в комедию, в цирк и изредка в танц-классы. Последние Лыков терпеть не мог, но Анюта очень любила танцевать, и он поддавался на её уговоры. В заведении Самолётова (бывшем Марцинкевича) публика сделалась совсем уж неприличной. В первый же вечер Лыкову пришлось спустить с лестницы двух пьяных приказчиков; на следующий раз выбить зубы какому-то маниаку, задравшему тростью подол на барыне. После этого они взялись посещать «Орфеум» на Владимирской улице, в доме купца Кулебякина. За вход там брали аж по рублю с человека, предлагая танцы с буфетом, пение на разных языках и даже гимнастические упражнения. А однажды зашли в Русский семейный сад Егарёва, что на Офицерской, и там оказалось лучше всех. Шансонетки, шансонетки и шансонетки — на любой вкус, такие же молодые и весёлые, как и подружка Алексея. Притом артисты все отборные и умеют себя вести.