- Скоро, товарищ председатель, свой участок канала я сдам. Теперь дело за вами: подавайте воду.
- А как у тебя с качеством работы? - спросил Погодин.
- Ого! - Паренек не выдержал серьезного тона, глаза его загорелись, в голосе прорвалась мальчишеская гордость. - У меня лучший экскаватор и самый красивый участок! Мой «костромич» прорыл его ровненько, как по линейке. Дно - как паркетный пол, стены глаже стекла! Посмотрите сами, товарищ Умурзакова.
- Я видела, - успокоила его Айкиз и с улыбкой добавила: - Молодчина твой «костромич»! Передай ему большое спасибо.
Беседа с Погодиным и трактористами принесла Айкиз радостное удовлетворение. Буря не устрашила эмтээсовцев: они перепахали занесенные песком участки и упорно продолжали надвигаться на Кзыл-Кум, отвоевывая у степи новые плацдармы для нового наступления.
У Айкиз с утра крошки не было во рту. Погодин, видно, понял это и позвал ее в столовую. Они помыли руки в арычной воде и вскоре уже сидели под навесом за одним из вкопанных в землю столов. В столовой стоял прохладный сумрак, даже не верилось, что снаружи, за фанерными щитами, жарко пышет достигшее зенита июньское солнце.
Напротив Айкиз оказался старый ее знакомый Суванкул. Он, отработав свою смену, теперь с тем же богатырским энтузиазмом, с каким пахал землю, опустошал вторую чашку шурпы. Айкиз, покончив со своей порцией, подняла голову и сказала Суванкулу:
- Я вчера видела Бекбуту, он просил передать тебе пламенный привет. Мы, говорит, не виделись уже неделю. Это первый в истории случай…
Суванкул сокрушенно помотал головой:
- Ай-ай, мы и вправду давно не виделись. Как он там, без меня? Мы с ним каждую изюминку делили надвое.
- Он спрашивал, как ты без него обходишься. Друг мой, говорит, неповоротлив, как Кок-Тау. Пока он натягивает сапоги, проходят весна, и лето, и осень. - Айкиз невольно улыбнулась и продолжала: - На целине у него, говорит, дело едва ли ладится. Передай ему, что я готов взять на себя его долю работы и управлюсь с ней попроворней. Вот как он сказал.
- Ай, какой замечательный человек! - Су- ванкул даже языком зацокал, словно не веря, что у него такой заботливый друг. - О себе может забыть, а обо мне печется, как о родном! Слушай, Айкиз, правду ли говорят, будто во время бури Бекбуту унесло ветром километров за тысячу? Ай-ай! Ведь кушает он столько, что слону впору, да недаром, видно, молвится: как бы ни жирел воробей, пудового веса не нагуляет.
- Вот дьяволы! - с восхищением воскликнул Погодин. - Ведь дышать друг без друга не могут, а встретятся - сцепятся, словно петухи. Ты, Суванкул, даже на расстоянии без промаха разишь Бекбуту.