– Мне нужен Николай Кушнир, мне сказали, что он у вас работает, – наконец собралась она с мыслями.
– Нет, вы ошиблись. У нас таких нет, – ответил парень. – Извините… – И он закрыл окошко.
Анфиса вышла и быстро-быстро зашагала,
скорее подальше от этого скорбного места. «Нет, я этого не выдержу», – думала она.
Обежав за день четыре морга и получив отрицательный ответ, она вернулась домой. Перед глазами стояли печальные люди, ритуальные автобусы, гробы.
«Нет, я сойду с ума, нельзя все время об этом думать…» – убеждала она себя. Стараясь отвлечься, включила телевизор. Остановилась на новостях, хоть и не очень они были радостные, но все же лучше, чем боевики и опять же трупы. Или чем бесконечные мыльные сериалы.
Власу она смогла дозвониться только поздно вечером. С первых слов она поняла, что разговор не предвещает ничего хорошего.
– Не надо мне ничего объяснять, – сурово сказал он. – Приехал твой муж, что ж, будь счастлива… – И он повесил трубку.
Анфиса, расстроенная, чуть не плача, попыталась еще несколько раз набрать номер, но никто не брал трубку. «Отключил телефон, – догадалась она. – Боже, ну за что мне это? Я же люблю его. Ну как он не может этого понять?.. А завтра – опять по моргам. Найду я этого Николая».
Слишком много было пройдено, чтобы все бросить.
* * *
Когда Штырь открыл дверь Степану, тот сразу понял, что шеф пьян.– Чего это ты? – удивился Степан. Штырь пил обычно мало и почти никогда не пьянел. Сейчас
же он выглядел не лучшим образом и даже покачнулся, когда пошел на кухню.
– А ну вас всех, – долдонил монотонно и без обычной своей злобы Штырь. – Уроды. Наркоманы чертовы. Сдохли бы вы все. Вам же лучше…
На кухне он со всего размаха шлепнулся на стул и вновь налил себе полстакана «Смирновки». Бутылка на две трети была пустая.
– На, хошь? – протянул он стакан Степану.
-Не-а.
– Правильно. Вы, наркоши чертовы, беленькую не почитаете. Чтоб вам пусто всем было.
– Что случилось? – Степан взял графин с водой, налил в стакан, выпил. С утра он немножко «обдолбался», теперь хотелось пить.
– Не хошь, ну и… – Штырь окатил его бранью. – Я сам, – и он вновь осушил очередной стакан, вытерев губы рукой. Он не закусывал, да на столе ничего, кроме бутылки, и не было.
Увидев это, Степан пошел к холодильнику, достал оттуда корейку и горчицу. Порезав хлеб, отрезал бело-розовую полоску корейки, намазал сверху горчицей и протянул Штырю:
– На, закуси. Обалдел ты сегодня, что ли?
– Правильно, обалдел, – сказал Штырь и уже более трезво, как показалось Степану, посмотрел на него. – Так чего скажешь?