– Ментовка теперь вынюхивать все будет, – предположил Валет. – Вот и надо им этого Власа с его бабой сдать. А что, наезжал он на Штыря? Наезжал! И баба эта тоже курва, замочить ее, и дело с концом.
– Замочим, когда я скажу, – Степан сделал ударение на слове «я», и все сразу поняли его роль в группе. – Наркота, вот что главное.
Тут он был прав. Всем присутствующим было не столько жаль Штыря – осточертел он всем крупно. Жалко было то, что худо-бедно, а он подпитывал присутствующих наркотиками. Он знал, где их доставать и на какие шиши. А кроме наркотиков, этих людей мало что интересовало. И еще был один вопрос – где заначка Штыря. Где-то он хранил наркотики. Притом немало, потому что подторговывал ими… Сейчас же троица осталась без денег. Без героина. И без перспектив. А наркоты требовалось все больше. Тот же Степан уже не обходился одним «чеком». Порой, когда находило, в сутки он вкалывал себе по полграмма, а то и больше, а один грамм десять баксов стоит… Эх, где вы, светлые времена. Был Антон. Был Штырь. Была наркота. И куда все делось?
– Правильно Штырь говорил. Мы должны найти Антона, а если не его, то того, от кого наркотой пахнет. Усекли?
– Ага, – согласился Валет.
– Оставляем все, как Штырь решал. За бабой следим… А что Влас? – спросил Степан и на секунду задумался. Тряхнув головой, как будто что-то решил, сказал: – Завтра на похоронах встречаемся.
Встав и не прощаясь с теперь уже своими
подручными, так как этот раунд он у них выиграл без малейшего сопротивления и чувствовал себя на коне, Степан ушел.
Когда дверь за ним захлопнулась, Катька, задумчиво глядевшая ему вслед, вдруг спокойно сказала:
– Валет, а ведь этот козел нам жить спокойно не даст.
– Ты чего, шалава? – осведомился грубо Валет.
– А то… Поглядишь еще…
* * *
Анфиса убрала со стола бутылку. Сегодня она не могла ее видеть, а воспоминания о том, что вчера она пила эту дрянь, приводили ее в ужас. Настроение было упадническое. Очередная ее сумасшедшая любовь рухнула, а личная жизнь для любой женщины – это самое важное. Анфиса не была здесь исключением. Она не могла думать ни о Власе, ни об Андрее, ни тем более обо всей этой истории, в которую она попала. Чувство одиночества и бессмысленность существования толкали ее на страшную мысль – а зачем жить вообще? И что делать дальше?
– Ну ты, подруга, вообще, – сказала она своему отражению в зеркале. – Ну что за мысли, а?
Бесцельно побродив по квартире, она машинально убрала разбросанные вещи и подняла свою сумку, упавшую с тумбочки. Вытащила кошелек и заглянула в него. Его содержимое ее озадачило. На жизнь оставалось совсем мало денег. «Нет, все к черту, надо решать с работой», – приняла она решение.