– Ой, Маша, здравствуй, – заискивающе ответила Люба. – Я тут совсем закрутилась, дела…
У Виктора моего что-то опять радикулит разошелся. Я его уж чем только не растирала.
– Ты мне зубы не заговаривай, – пошла в наступление старшая сестра. – Я тебя о чем просила… Она же дочь твоя! Неужели так трудно приехать, приласкать дитя…
– У нее еще и отец есть, – зло огрызнулась Люба.
– Что отец? Он мужик. Ей мать нужна… Ей тяжело сейчас, с мужем разводится. Стоит девчонка, можно сказать, на распутье. Ей совет твой да просто участие нужно…
На секунду воцарилась тишина.
– Не знаю я, Маш, – сказала, вздохнув, Люба. – Вот Дашка с Сашкой мои. Я бы за них жизнь отдала. А она…
– Неужто ты ничего к ней не чувствуешь? Она же первенец твой.
– Нет, – как отрезала Люба. – Больше врать не могу. Что есть она, знаю, а чувствовать, нет, ничего не чувствую. Я почему не еду? Да потому, что не знаю, как и о чем с ней говорить. Чужая она мне…
– Да-а, – протянула тетя Маша и, не простившись с сестрой, повесила трубку. Заныло сердце. Она пошла на кухню и, достав из холодильника валокордин, выпила. Присев, чтобы успокоиться, подумала: «Ну, надо же. Вроде Люба – баба как баба. И как она может? Чтобы вот так от своего дитяти отказываться?..»
Она поглядела в окно, где начинался снегопад. На улице было холодно, ветрено, лепил снег, и на душе стало тревожно. Ну где ее носит? Только бы Анфиса опять исчезновением Антона не занялась. Как можно девке такими вещами заниматься, раз уж милиция ничего не может сделать. Глупо это. А может быть, и опасно.
– Ох, Анфиса, Анфиса, – вздохнула тетя Маша.
* * *
Анфиса обреченно опустилась на стул. Ничего хорошего от этого уголовника в наколках ей ждать не приходилось. Громко гогоча над чем-то, Хорек с напарником вошли в комнату.
– Вот и дама наша здесь. Ты чего сюда приперлась-то? – вновь спросил Хорек и сам же себе ответил: – Власа захотела…
Они вновь заржали. И уселись, развалясь, каждый на свой диван.
– Слышь, Гога, – обратился Хорек к напарнику. – Включи-ка телевизор.
– Да ну. Надоел, – недовольно пробурчал Гога. – Долдонят одно и то же.
– Музканал включай, дурик. Мы сейчас под музычку с дамочкой развлечемся…
Гога послушно встал и подошел к телевизору. В комнату ворвались громкие немелодичные звуки.
– Ну чего так сидишь? – обратился Хорек к Анфисе. – Ты шубку-то свою сними…
– И не только шубку, – хохотнул Гога.
– Правильно, Гога, – поддержал его Хорек. – Баба должна быть голой, а то мужикам кайф не тот… А тебе хочется кайфа? Да? – обратился он к Анфисе. – Иначе бы ты сюда не притащилась… Ты же меня тогда хорошо рассмотрела. Да? Ну и как, хороши у меня рисунки?