Да если бы они и были, то судить их в нормальном порядке все равно нельзя. Ведь это означало бы подтвердить то, в чем обвиняла американцев советская пресса.
Я знал всех этих людей пять лет и видел там много странных вещей. Теперь я по кускам складываю загадочную картинку. И смотрю на это дело несколько иначе. Алёша - педераст. И эти два его протеже тоже с проблемами - двуполые. Именно таких двуполых проституток подсылает советская разведка к педерастам для шантажа.
Третье звено. Сразу после инцидента с бутылкой коньяка и Славиком я почувствовал, что мной всерьез заинтересовалась советская разведка. До этого четыре года только ругали в прессе, а теперь вдруг забеспокоились. Словно я им зачем-то понадобился.
Однажды в мой служебный кабинет заходят Игорь Кронзас и полковник Поздняков из СБОНР'а.
После засыпавшихся парашютистов Кронзас слонялся по улицам и пьянствовал. Тогда Алёша якобы из жалости попросил меня взять его на работу в ЦОПЭ. Но зная, что Кронзас - алкоголик, бездельник и сукин сын, я категорически отказался. Тогда комиссар Алёша заявил, что это приказ из Вашингтона, и мне пришлось согласиться. Но отношения у меня с Кронзасом оставались прохладными.
Полковник Поздняков сначала работал в разведке Джи-2, но за всякие аферы попал у американцев в черный список. Ему была запрещена любая работа у американцев. Но мой комиссар Алёша его подкармливает, тоже якобы из жалости, иногда принимает его статьи под псевдонимом в наш журнал "Свобода". И в платежной ведомости Поздняков тоже расписывается псевдонимом. Знакомство у меня с ним меньше, чем шапочное.
Теперь же Кронзас и Поздняков вдруг начинают уговаривать меня, чтобы я поехал с ними на рыбалку.
- Но я рыболовством не занимаюсь, - говорю я. - Да у меня и удочек нет.
- Ничего, мы достанем вам удочки, - заискивающе улыбается полковник Поздняков. - У меня там знакомая баронесса. А у нее целый замок и собственное озеро. Будем ловить рыбу ночью. А потом будем уху на костре варить. При луне. И ящик водки с собой возьмем.
- А где это? - спрашиваю я.
Полковник Поздняков называет место. Я смотрю на карту Германии, которая висит у меня на стене, и вижу, что это далеко от Мюнхена - и очень близко от границы советской зоны.
Х-м, думаю я, ночь, луна, ящик водки - и рядом советская граница. И чего я это буду пить водку со всякими сволочами. Я с ними и в Мюнхене водку не пил, а тут, здрасьте, поеду на советскую границу.
Нет, - говорю я. - Это меня не интересует.
Оба рыболова переглядываются и продолжают упорно уговаривать меня.
Что-то уж слишком они усердствуют. И зачем это я им так понадобился? Странно...