Он положил ей руку на шею сзади и наклонился, чтобы поцеловать. Домашние работы представляли собой рассказы о прочитанной книге Натаниеля Уэста «День саранчи».
— Читал? — спросила она.
— Очень давно. Одна училка английского в школе заставляла нас читать ее. Сумасшедшая тетка.
Сильвия ткнула его локтем в живот.
— Ладно, умник. Самым крутым я даю чтиво попроще. Например, «Долгий сон».
— Наверное, по мнению твоих учеников, именно так должна называться и эта книга.
— Ты сегодня просто искришься. Какие-нибудь хорошие новости?
— В общем-то нет. Просто там все течет и изменяется... в дерьмо. А здесь — совсем по-другому.
Сильвия встала, и они обнялись. Зная, что ей это нравится, он провел рукой вверх и вниз по ее спине.
— Что на суде?
— И все, и ничего. Я, похоже, уселся в грязную лужу. Интересно, смогу ли я устроиться после всего этого сторожем — как Марлоу?
Сильвия оттолкнула его от себя.
— О чем ты говоришь?
— Да сам не знаю. Так как-то все... Мне придется сегодня вечером поработать над этим. Устроюсь за столом на кухне. А ты со своей саранчой сиди здесь.
— Сегодня твоя очередь готовить.
— В таком случае найму полковника.
— Черт!
— Эй-эй, учительнице английского не полагается так выражаться. Чем тебе не нравится полковник?
— Он умер много лет назад. Ну да ладно. Проехали.
Сильвия улыбнулась. Это случалось часто и стало уже чем-то вроде ритуала. Когда была его очередь готовить, Босх обычно вел ее ужинать в город. Он понимал, что ей вовсе не улыбалась перспектива есть жареных цыплят в какой-нибудь забегаловке, но сейчас слишком многое происходило, слишком многое следовало обдумать.
У Сильвии было такое лицо, что ему захотелось исповедаться перед ней во всем плохом, что он когда-либо сделал. И в то же время он знал, что не сможет. Знала это и она.
— Сегодня я унизил человека.
— Что? Как?
— Потому что он унижает женщин.
— Так поступают все мужчины, Гарри. Что ты с ним сделал?
— Врезал ему по морде на глазах у его женщины.
— Может, он это заслужил.
— Я не хочу, чтобы ты приходила завтра в суд. Чэндлер, вероятно, вызовет меня для дачи показаний, но мне не хочется, чтобы ты при этом присутствовала. Видимо, все будет очень хреново.
Секунду она молчала.
— Почему ты так делаешь, Гарри? Почему ты мне говоришь только это, а все остальное держишь в секрете? В чем-то мы с тобой так близки, а в чем-то... Ты мне рассказываешь про мужчину, которого ударил, а о себе ничего не говоришь. Что я знаю о тебе, о твоем прошлом? Мне это не нравится, Гарри. Мы либо покончим с этим, либо начнем унижать друг друга. Именно так у меня уже было раньше.