— При чем тут бридж?
— Я слышал о ребятах, которые сидят в Квентине. Отличные игроки в бридж. И им хронически требуется пополнение. Тебе, наверное, понравится их компания: у вас много общего.
— Почему бы тебе не убраться отсюда, Босх?
— Ухожу, ухожу. Но сначала доскажу тебе про тех ребят: все они — в камере смертников. Но ты не особенно беспокойся. У тебя будет достаточно времени поиграть в картишки. Сколько там в среднем времени проходит? Лет, кажется, восемь-десять, а потом не обессудь — газовая камера. Не так уж плохо. Разве что, конечно, согласишься на сделку.
— Не будет никакой сделки, Босх. Мотай отсюда.
— Уже мотаю. Ты не представляешь, какое счастье выйти из этого заведения. Но я с тобой не прощаюсь насовсем. Мы еще обязательно встретимся. Лет эдак через восемь-десять. Я буду рядом, Бреммер, когда на твоих запястьях затянут ремни. И буду смотреть, как камера наполняется газом. А потом выйду на свежий воздух и расскажу репортерам, как ты сдох. Скажу им, что перед смертью ты визжал, как свинья, что тебя нельзя назвать мужчиной.
— Хрен тебе в задницу, Босх.
— Попробуй вставь, если дотянешься. В общем, до встречи, Бреммер.
После того, как во вторник утром был официально оформлен арест Бреммера, Босху разрешили взять до конца недели отгулы за всю сверхурочную работу в ходе расследования.
Он слонялся по дому. Голову занимали хозяйственные мелочи, и ему было хорошо. Босх вышел на заднюю веранду и тут же решил заменить посеревшие от старости перила. Сюда лучше всего подходили балясины из мореного дуба. Поехав за деревянными деталями в хозяйственный магазин, он купил там заодно новые сиденья для кресел, а также шезлонг. Будет очень мило смотреться на обновленной веранде.
Теперь у Босха появилось время вновь погрузиться в чтение спортивного раздела «Таймс», неторопливо отмечать изменения в турнирной таблице и достижения игроков.
Что же касается раздела городских новостей, то там в основном мельтешили статьи о событии, ставшем известным всей стране как «дело последователя». Однако Босх лишь пробегал их глазами, не удостаивая особого внимания. Он и так знал об этом деле слишком много. По-настоящему интересны были только материалы, в которых приводились новые детали о личности Бреммера.
«Таймс» направила своего корреспондента в Техас, где вырос Бреммер, проведший детство в пригороде Остина. Получилась статья, нашпигованная сведениями из досье суда по делам несовершеннолетних и сплетнями соседей. Бреммер воспитывался матерью, по сути дела без отца. Папаша, странствующий музыкант, исполнявший блюзы, наведывался домой от силы один-два раза в году. Мамаша в воспитании сына была поборницей строгой дисциплины, а скорее, просто злобной сукой. Во всяком случае, так о ней отзывались бывшие соседи.