— Уэрли?
Хоу кивнул:
— Да. Граф Уэрли. У него есть поместье в Уилтшире. Они с миссис Холленбрук много вечеров провели вместе.
За спиной у Джерарда тихо хмыкнул Чарли. Джерард обернулся. Брат как-то странно на него смотрел, словно только что подумал о чем-то давно забытом. Чарли, однако, ничего не сказал, лишь отвернулся и подошел к окну. Джерард вновь сосредоточил внимание на своем визави, решив, что расспросит Чарли потом.
— Миссис Холленбрук всегда такая непостоянная? Что это за странные причуды — она не провела в Бате и двух недель, как вновь сорвалась с места. И почему она не вернулась в Лондон, где светская жизнь продолжает бить ключом, а направилась в глушь, в Кобем?
— Да, причуды у нее странные, — с кислой миной признался Хоу. — И еще более странные фантазии. И настроение у нее меняется по сорок раз на дню. Я вам больше скажу — меня не столько пугала перспектива стать мужем Кэтрин, сколько стать зятем миссис Холленбрук. Пугала настолько, что я считал, что приношу себя в жертву, предлагая Кэтрин выйти за меня замуж. И еще я не мог не думать о том, что меня ждет спустя годы. Если дочь пошла в мать, то она любого мужчину доведет до ручки. Миссис Холленбрук ужасная эгоистка, все должно быть так, как она того желает. Она поступает так не по злобе, я думаю, но она кого хочешь доконает. Чтобы ее выдержать, надо иметь железные нервы. Она рыдает, как Мадонна у подножия креста. — Хоу тяжело вздохнул. — Однако теперь она — ваша теща, и что она за человек — не моя забота. И если мы могли бы заключить более справедливую сделку…
— Да, — пробормотал Джерард. Голова его лихорадочно работала. — Я даю вам отсрочку в шесть месяцев и снижаю проценты по ссуде до двух процентов. Надеюсь, это позволит вам выкрутиться.
Хоу просветлел лицом.
— Да благословит вас Бог! Спасибо!
Джерард пожал ему руку.
— Вы получите известие от моего адвоката. Он подтвердит нашу договоренность.
Джерард и Чарли покинули гостиницу молча. Джерард размышлял над услышанным. Теперь многое становилось понятным. Он уже давно считал, что мать дурно влияет на Кейт. Любая женщина, которая могла ей сказать, что безобразное коричневое платье ее красит, либо слепа, либо жестока. А ведь совершенно очевидно, что в том, что касается моды, миссис Холленбрук слепой не была. Хоу уверял, будто она поступает так не по злобе, но Джерард невольно задавался вопросом о том, не хочет ли миссис Холленбрук, чтобы Кейт оставалась тихим, послушным созданием, чтобы никто, не дай Бог, не переключил внимание с матери на дочь. Возможно, она поступала так неосознанно, однако Джерард близко знал довольно много светских красавиц, чтобы полагать такое невозможным.