— Откуда ты знаешь, что через две недели у южного побережья Кубы появится испанец с деньгами? — полюбопытствовал Уилсон. — Какая добрая душа выболтала тебе этот секрет?
— Не все ли равно? — пожал плечами Рок. — Источник информации вполне надежный, ручаюсь за это головой.
Сказанное капитаном вывело разбойников из дремотного состояния. Начался обмен мнениями, одни полагали, что надо согласиться с предложением Бразильца, другие доказывали, что в Гондурасском заливе или в Кампече их ожидает более солидный улов. Нашлись и такие, кто готов был сначала отправиться к берегам Кубы, а затем, взяв приз, идти в Гондурас и Новую Испанию. В разгар дискуссии Уилсон о чем-то шепнул на ухо Кайману Пэрри, и тот поднял руку, требуя внимания.
— Братва! — сказал он развязным тоном. — Я не хотел выносить на ваше рассмотрение свой проект до того, как выступит капитан Рок. Капитан ознакомил нас со своим планом. План, безусловно, хорош и заслуживает того, чтобы его обсудили. Но прежде, чем принять или отвергнуть его, выслушайте меня. Два дня тому назад в Порт-Ройял вернулся барк капитана Блуфилда. Его матросы гуляли в трактире «Утроба кита», где подрабатывает моя подружка. Так вот, один из матросов проболтался ей, что через три недели из Трухильо в сторону Гаваны должен отплыть испанский галеон с сокровищами. А сокровищ в трюмах — почти на сто тысяч песо!
С разных сторон послышались возгласы удивления. Слова боцмана, достойного наследника Змия-искусителя, многих заинтриговали и быстро проросли в их черепных коробках фантастическими видениями; они представили себе несметное богатство, состоявшее из целой груды бочек, ящиков, сундуков и мешков, доверху наполненных золотыми и серебряными монетами, слитками, церковной утварью, жемчугом, рубинами, изумрудами и алмазами.
— Усилив команду, Блуфилд собирается через пару дней снова поднять паруса и выйти на перехват галеона, — добавил Кайман. — Мы могли бы опередить его, немедленно направившись в Гондурасский залив.
Реакция большинства членов команды на слова боцмана была вполне закономерной.
— В залив! — послышались крики. — В залив! Даешь испанца!
На фоне столь бурного излияния чувств презрительный хохот капитана выглядел, по меньшей мере, странно. Хлопнув себя по коленке, он смахнул набежавшую слезу, потом повернул раскрасневшееся лицо в сторону боцмана и, неожиданно оборвав истерический смех, воскликнул:
— Разрази тебя гром, Пэрри! Из тебя вышел бы неплохой актер или сочинитель басен, не свяжись ты с такой дурной компанией, как наша!
— Не понял, — нахмурился боцман. — Ты хочешь уличить меня во лжи?