Перевес сил, хотя и незначительный, был все же на стороне людей Пэрри. Пользуясь тем, что в начавшейся свалке буканьеры не имели возможности пустить в ход свои ружья, они начали понемногу оттеснять их к корме. В то же время сам боцман и двое его ближайших компаньонов, крепко-накрепко связав Бразильцу руки, затащили его на бак и, если бы не отчаянный поступок бомбардира Куна, квартирмейстера наверняка повесили бы сушиться на солнышке.
То, что сделал Ян Кун-Буйвол, потрясло не только врагов, но и друзей бомбардира. Позже, когда его спросили, как это он отважился на подобный шаг, Буйвол коротко ответил: «Какой-то урод треснул меня рукояткой пистолета по голове, и у меня случилось умопомрачение».
Что же сделал Кун? Открыв люк крюйт-камеры, он схватил трехведерный бочонок пороха, зажег фитиль и начал кричать, что, если драка не прекратится и Бразилец не будет освобожден, корабль и все идиоты, которые на нем собрались, отправятся прямиком в преисподнюю. Безумный блеск глаз и тупое выражение лица бомбардира свидетельствовали о том, что он не шутит, так что в итоге пламя насилия, охватившее экипаж «Морской чайки», погасло столь же быстро, как и разгорелось.
Все еще сжимая в руке горящий фитиль, Буйвол велел Кайману Пэрри развязать Бразильцу руки и вернуть ему оружие. Когда это ультимативное требование было выполнено и бледный, едва державшийся на ногах квартирмейстер присоединился к своим друзьям, столпившимся в кормовой части судна с пистолетами наизготовку, бомбардир загасил фитиль.
Дальнейшие события имели уже не столь драматический характер. Убедившись, что непосредственная угроза взрыва корабля миновала, осмелевший боцман от имени своих сторонников обратился к Року Бразильцу и Весельчаку Томми с предложением обсудить создавшееся положение и прийти к взаимоприемлемому решению.
— Братство раскололось, — сказал он. — В настоящий момент на борту судна фактически находится две команды, между которыми — кровь капитана Уилсона. Если нам не удастся договориться, любая новая ссора может привести к тому, что мы перережем друг другу глотки или отправимся все вместе на дно кормить крабов.
— Да, на этом корыте двум полоумным командам тесно, — согласился Бразилец, потирая ссадины на избитой в кровь физиономии. — Кому-то придется уйти.
— В нашей компании больше людей, чем в вашей, — бесцеремонно заметил боцман. — Будет естественно, если мы останемся на фрегате, а вы уйдете на баркасе.
— Не думаю, что это будет по справедливости, — ответил Рок.
— Мы имеем на «Морскую чайку» столько же прав, сколько и вы, — промолвил Флетчер, обращаясь к боцману.