Командир "росомах" зашелестел страницами:
- Последняя личина нашего "гостя", господа. Сейчас он Рудольф Левин - оберштурмбанфюрер СС. Начальник отдела института АНЕНЭРБЕ - Специальные научные исследования. Командир зондеркоманды "H". Зондеркоманда действует под прикрытием "Семинара вспомогательных дисциплин Исторического института Лейпцигского университета". Сотрудники отдела представляются аспирантами, собирающими материалы по истории "Охоты на ведьм" в Европе. Вся собранная информация заносится в особую картотеку при институте. Особенно зондеркоманду интересуют биографические данные священников, участвовавших в ведовских процессах. Формально отдел института находится в ведении рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, но при этом начальник отдела имеет право не согласовывать с ним свои действия...
Я перебил подполковника:
- Ваше мнение по поводу последней части доклада, Станислав Федорович?
Стас старательно сложил папку, помедлил мгновенье, обдумывая ответ, а потом развернулся в сторону настоятеля Данилова монастыря и кардинала:
- Думаю, это классическая "матрешка", когда спецслужба скрывается в службе, прошу прощения за такой словесный каламбур. Говоря другими словами, перед нами сидит "человек", лично руководящий сбором данных, а также противодействием организациям, возглавляемым вами, святые отцы. И при этом он еще обладает информацией, - подполковник теперь перевел взгляд на меня, - кто такие мы, Андрей Егорович. Осмелюсь также предположить, что рейхсфюрер СС Гиммлер для данного господина начальником не является. Он имеет другого руководителя, приказы которого обязан выполнять. Очень вероятно, что Аненэрбе - это мозг всего, что сейчас происходит в Германии, а личности в руководстве страны, фамилии которых сейчас на слуху, не более чем актеры третьих ролей в спектакле. Считаю, что нам надо искать главного. Режиссера и постановщика этой пьесы... Или, на крайний случай, его заместителя...
Пленник, до этого момента равнодушно глядевший в сторону и никак не реагировавший на происходящее, внезапно громко, каким-то срывающимся речитативом проговорил три фразы на гортанном языке, от которых мороз прошел по коже. И, по-видимому, собрав все силы, преодолев сопротивление цепей, приковывающих его руки к металлическому поясу, хлопнул в ладоши, оставив их сведенными...
В тот же миг меня придавил такой груз физически ощущаемой тоски, что то, что я всегда называл своей душой, под его весом, начало стремительно и бесповоротно исчезать из моего сердца. Вокруг меня начала разливаться темнота, которую я видел только один раз в жизни. Темнота, которая была за моим окном, когда Ноя поместила мою квартиру во временной кокон. Все окружающие предметы стали зыбкими, постоянно меняющими свою форму, пропало понимание верха и низа, ощущение тела и любой мысли. Только гаснущая искра души под неумолимо надвигающимся все сметающим потоком абсолютной ночи. Я последней оставшейся частичкой сознания понял, что стал растворяться в этом всеохватывающем мраке безнадежности. Навсегда.