На миг в хибарке воцарилось молчание: Григорий, как показалось Евсееву, уже представлял себя царем, а Ярослав обдумывал сказанное Отрепьевым…
— Да и дело не только в народе, — вновь заговорил Гришка. — Есть еще люди, которые пусть и не поверят в то, что я законный наследник, но поддержат меня.
И заметив недоуменный взгляд Ярослава, Отрепьев объяснил:
— Польский король самому черту на престол поможет сесть, если он в этом какую выгоду почует. И, уж поверь мне, он непременно ее почует, стоит только пообещать…
Мало кто мог похвастаться такой же дерзостью, как Ярослав, но на этот раз ему пришлось признать, что Гришка его переплюнул: даже в те времена, когда его отцу в ножки кланялся чуть ли не весь Углич, у боярского сына никогда и в мыслях такого не было, что можно так запросто беседовать с королем, хотя бы и польским.
— Сдается мне, Гришка, что нас с тобой и на порог к Сигизмунду не пустят, а ты ему еще и обещать что-то собрался! — задетый самоуверенностью Отрепьева, возмущенно возразил Ярослав.
— Знаешь, Ярыш, — не обращая внимания на тон Ярослава, грустно ответил Гришка, — когда мы с матерью один кусок хлеба на двоих делили, я даже не мечтал, что с самим патриархом во дворец ездить буду. — А впрочем, старшина, — тряхнув головой, словно отмахиваясь от нахлынувших воспоминаний, продолжил Отрепьев, — я ни на чем не настаиваю. Подумай хорошенько над моими словами. А как только позволят дороги, с тобой или без тебя, я покину войско.
Ярослав внимательно посмотрел на своего собутыльника: странная поза Григория резко подчеркивала его изъян, лукавая усмешка застыла на губах, а рыжие нечесаные вихры, словно рога, торчали в противоположные стороны…
«Да он и впрямь сам дьявол!» — озарило Ярослава, но эта мысль его ничуть не испугала. Напротив, непреодолимое, ни с чем не сравнимое желание наполнило все существо Ярослава — желание потягаться с самим чертом…
Казалось, что после странной беседы Ярослава с Отрепьевым Гришка словно провалился сквозь землю. Покинуть отряд в такую грязь Григорий не мог. И Ярыш без труда смекнул, что тот намеренно не попадается ему на глаза — ждет, когда старшина сам известит его о принятом решении.
Вспоминая уже на трезвую голову все сказанное Отрепьевым, Ярослав понял, что с ответом можно не торопиться — у него с детства было какое-то особенное чутье на погоду, и он почему-то был уверен, что природа еще долго не позволит Григорию попытаться осуществить свой замысел. Знал Евсеев и другое: самое малое, ближайшие три дня дождь будет идти не переставая — значит, чтобы окончательно все обдумать, у него есть три дня.