Новые силы Таури состояли из шестидесяти сотен ополченцев, усиленных на флангах двумя тысячи солдат абордажа Центрального флота. На главном ударном направлении также развернулось почти девятьсот наемников, переданных командованию обороны города торговыми домами и хозяевами свободных кораблей. В каждой тысяче добровольцев был сформирован отдельный костяк из полутора сотен отставных солдат, приставов и самых бесстрашных китобоев, не забывших прихватить на битву свои любимые гарпуны. Многочисленная осадная артиллерия имперцев, как и в случае с северной армией, была попросту снята ночью с городских стен и поставлена на колесные лафеты. Само же ее наличие вновь вынуждало противника к открытому встречному бою без надежды отсидеться на защищенных рубежах.
Столкновение двух людских масс, еще более масштабное чем то, что случилось этим утром по другую сторону от каналов и стен Южной столицы Империи, произошло на пологой приморской равнине, покрытой высокой сочной травой. Наемники, задачей которых было прорвать вражеское построение первым же ударом, справились со своей миссией просто отлично. Делать ставку на них в оборонительной стратегии было бы не слишком разумно, ведь слаженность и общее взаимодействие между раздробленными группами было не на высоте, зато в вопросах нападения эти ребята были подготовлены отменно. Не давая юнь перестроиться и задержать их прорыв, воины торговых домов буквально разделили главные силы южных захватчиков на две части, а удары солдат абордажа на флангах не позволили остальным частям царской армии быстро разгромить ополчение или хотя бы потеснить его обратно к Таури.
Как оказалось, достигнутое преимущество было недолгим. Корпус лим–бо, до того державшийся в резерве у юнь, выдвинулся на передовые позиции, обходя наемников по правому краю, и буквально в считанные минуты растер в кровавый фарш несколько сотен добровольцев, оказавшихся у него на пути. Ополчение городских кварталов дрогнуло от яростного и неудержимого напора элитных штурмовых бойцов, и единый строй в порядках Империи рассыпался также быстро, как и был собран в начале сражения.
Покончив со слабым противником, обратившимся в бегство, лим–бо врубились в ряды купеческой охраны, но в этот раз столкнулись с соперником достойным грозного имени смертоносных латников. Наемники сражались отчаянно и не менее яростно, заставив лим–бо увязнуть в своей массе, и не давая штурмовикам возможности развить свой первый успех. Все прочие ополченцы, за исключением тех, кто угодил под удар лим–бо, также продолжили битву с юнь с не меньшим берсеркерским остервенением. Хотя если бы не сохранявшееся и здесь превосходство сил Империи в стрелках и машинах, вряд ли бы это противостояние могло бы сложиться на равных.