Заблоцкий потянул у него из пальцев карандаш.
– Тут может быть так, а может так. А вообще надо подумать.
– Ишь ты, – засмеялся Князев и отобрал карандаш. – Это мы и сами знаем. Вы ответьте, почему так, а не этак?
– Сразу нет, надо петрографию раздолбать до косточки, всю последовательность ухватить, что раньше, что позже, что первичное, что наложенное. Тут работы не на год и не на два. Вы же этим не занимаетесь, где данные взять? Ваши петрографические описания – детский лепет.
– Не совсем, положим, – протянул Князев, и глаза его вспыхнули. – Слушайте, беритесь! Дадим помещение, кадру, приборы – все дадим, только работайте!
– Младшим техником? – съязвил Заблоцкий.
– А, бросьте! Материал двенадцати партий за восемь лет работы – мало вам? Владейте! Тут на пять докторских хватит! – Он остро посмотрел на Заблоцкого, поднял свой коньяк. – За такое и выпить не грех. Давайте!
– Кстати, – сказал Заблоцкий, – может, заодно и на брудершафт? Пора как будто… Только без поцелуев.
Князев выцедил коньяк, не торопясь заел кусочком фарша.
– Разве за это пить надо?
– Понятно, – с горечью ответил Заблоцкий и покраснел – Извините за беспокойство. Не проявил я себя… А я не хочу себя проявлять! Мне и так хорошо. Я устал, понимаете? Устал! Дайте мне отдышаться!
– Только не надо кричать, – сказал Князев. Он глядел на Заблоцкого со спокойным сочувствием.
– Я кричал? Ну извините еще раз. Понимаете, такое состояние сейчас… Психологическая травма, что ли. Иначе не назовешь. Что-то похожее бывает у боксеров после нокаута. Боятся на ринг выходить. Нужно время, чтобы это преодолеть.
– Понятно, чего там рассусоливать. Ну, а потом?
– Что «потом»?
– Придете в себя, как вы говорите, а потом?
– Потом буду работать. Летом ходить в маршруты, а зимой в микроскоп смотреть, изучать закономерности распределения медно-никелевых руд в зоне Тымерского разлома. В общем, заниматься тем, чем вы мне только что предлагали. Тогда, может, и проявлю себя…
– Думаете, раз здесь, то все гладко пойдет? У нас тоже всяких и прочих хватает. И консерваторов, и вообще… Драться придется.
– О-о, у меня еще старые синяки не сошли.
– Ничего, за битого двух небитых дают.
– Эти драчки… Я уж как-нибудь за вашей широкой спиной, – попытался отшутиться Заблоцкий.
– Вот теперь вижу, что вы в своем НИИ многому научились.
– Давайте, давайте. Прочтите мне мораль.
– Чего там мораль. Разве само по себе что-то делается? Одной головы мало, нужен еще характер и крепкие кулаки.
– Мама родная, ну я же объяснил! Пройдет время, все уляжется, тогда…
– Время – исцелитель, время – судья, но время – деньги! Где золотая середина?