Марина напоила чаем Лидочку, и девочка порозовела, но вошла в комнату робкая и потерянная. Дмитрий взял ее за руку.
— Ну, Лидок, я завтра рано утром улечу, а ты останешься жить здесь. Это твоя бабушка, а это дедушка. Люби их и слушайся.
Лида потянулась к нему, он наклонился, и она шепнула ему на ухо:
— А к маме когда? Я к маме хочу.
И тут Дмитрий впервые усомнился в правильности всего, что сделал.
— Не успела приехать, как заскучала, — с напускной бодростью ответил он и подвел Лиду к Александру Николаевичу.
— Теперь давай по-настоящему знакомиться, — сказал старик, сажая девочку рядом с собой на диванчик. — Тебя-то я, положим, знаю, а о себе должен доложить: я твой дед — простой рабочий, значит. Дед я строгий, но справедливый. И я тебя очень люблю. — Александр Николаевич очень осторожно погладил изящную головку внучки и поцеловал ее сухим коротким поцелуем. — А теперь иди к бабушке, она добрая, совсем без строгости и любит тебя еще больше меня.
Варвара Константиновна нежно приласкала девочку. В это время Алеша привел из детского сада Танечку. Алешка сразу каким-то мальчишечьим чутьем понял, что от него требовалось; он увел девочек в маленькую комнату, и оттуда послышался робкий смех Лидочки и шум веселой возни.
Этим же вечером Дмитрий увидел Женю. Она пришла будто потому, что неудобно было все-таки не прийти, если в близкой ей семье такой гость, и тем более в связи с такими обстоятельствами. Но Дмитрий догадался: Женя не просто отдавала дань элементарной вежливости; по тому, как она пожала ему руку, как, не выпуская ее из своей руки, подвела его к диванчику, усадила рядом с собой, он почувствовал в ней то же участие и дружелюбие, что и при первой встрече. Она показалась ему еще более красивой. «А что, если… Почему этого не может быть?.. У Саши и Лиды — мачеха? Нет, это невозможно».
— Опять вот дома, — сказал Жене Дмитрий. И хотя он догадывался, что Женя, предупрежденная Мариной, уже знает суть обстоятельств, благодаря которым он приехал, но, несмотря на то, что они были в комнате одни, очень холодно и очень коротко, как не о себе, рассказал Жене о своей семейной катастрофе.
— Как все это ужасно, — сказала она. — Ну когда же мы освободимся от всего этого?.. — Она поникла головой и перешла на шепот. — Вы… Впрочем, вы абсолютно ни в чем не виноваты… Вы человек страшной судьбы.
… Ранним утром Дмитрий уехал в аэропорт. Он больше ни о чем не говорил с отцом и матерью. Да и какой еще мог быть разговор? Его старики с мудрой гордостью простых людей приняли и это оскорбление от своего старшего сына и столь же просто и гордо ответили на него: они приняли в свои добрые руки родную им по крови внучку.