Толковый парень и организатор хороший, только вот молчит третий день с тех пор, как сгружали возле шоссе санитарки умерших раненных из санитарного автобуса. Сгрузили и Сениного отца - бывшего красного кавалериста, а на этой войне - майора танковых войск Грума. Сгрузили обрубок некогда могучего тела без рук и без ног. Долго сидел Сеня возле свежей могилы, которую сам выкопал, сам батю положил и сам землёй засыпал. Стоит Сеня в строю, в одетый в то, в чем из Москвы приехал, нарушая форму одежды, в обмундировании тридцатых годов в отцовской буденновке и старой кавалерийской шинели.
А ещё присоединился к нам Колька Кудрявцев. Тот стоит с новенькой, но дореволюционной, царского производства трёхлинейкой, принесённой Колькиным отцом с Гражданской войны.
Сбегал Колька за оружием к себе домой, рассказал домашним о гибели Анечки и вернулся. Стоит Колька рядом со Славкой Мамакиным. Они теперь всегда вместе, как братья.
Да и все мы сейчас как братья в этом не нашем, но теперь в НАШЕМ времени.
Мы уходим на свой рубеж...
Совсем забыл, нет среди нас Толика Терещенко, Вадима Прусковца, Серёги Ковалева и Сашки Аверьяненкова и трех ездовых бойцов. Нет потому, что "заиграли" мы одну полуторку, пять лошадок для обоза и два верховых коня для командиров Филлипова и Сёмочкина. Они сейчас в лесу спрятаны. Там ещё и конь Черкес, которого Витька Александров поймал и вылечил. Обоз к нам на марше присоеденится.
4.4. Дорога в тыл - дорога на фронт.
(Из дневника красноармейца Александрова).
Форма и оружие обязывают.
К чему? К воинской дисциплине. Демократия и самостоятельность хороши. Но вот мы опять в строю. Не в походной колонне, следующей на работу, а именно в воинском строю.
На плечах привычные армейские шинели, только без погон и блестящих пуговиц, но зато с широкими черными петлицами. Шинели туго, по-армейски затянуты ремнями. Оттягивают плечи винтовка, противогаз и вещевой мешок. У каждого в мешке сумка-сухарница, две банки консервов, котелок, кружка, ложка, пара портянок, кусочек мыла, маленькая коробочка - хлорница, индивидуальный перевязочный пакет и четыре пачки патронов. В кармане шинели кисет и самодельная зажигалка. В поясном карманчике-пистончике солдатских брюк лежит черный бекелитовый пенальчик с отвинчивающейся крышечкой и с двумя незаполненными типографскими бланками. Это "смертный медальон".
Черт его знает, как заполнять нам эти бланки? Родился в 1957 году, призвался в 1979-м, а погибнуть могу в 1941-м, мать с отцом - ближайшие родственники, которым следует прислать похоронку - под стол ходят пешком и друг друга не знают?