Враг пришел чтобы убить Лиду, которой ещё нет. Чтобы спасти свою любимую, он должен убить врагов, которые могут убить маленькую девочку, которая должна будет стать матерью его Лиды.
С ума сойти можно!
Когда мы ещё в Сережаньской школе ночевали, Санька поднялся с пола школьного класса и вышел в коридор. Покурил с дневальным. Прошелся по коридору. Открыл дверь в пионерскую комнату, зажег спичку и увидел развешенные на стене инструменты духового оркестра. Он снял с железного крюка трубу, вынес её в коридор, подошел к дневальному и стал разглядывать инструмент.
Дореволюционная труба штучного, ручного французского производства. Видимо оркестровые инструменты были закуплены сережаньским барином для торжеств и праздников. Когда новоявленные коммунары грабили барскую усадьбу, они не растащили "музыку" по своим избам. Весь оркестровый набор был передан школе. Санька погладил трубу. Сел в углу коридора. Достал из кармана ярко-зелёный кусочек пасты ГОИ, лоскут шинельного сукна и начал отчищать трубу до подобающего блеска.
Утром, едва дневальный громко прокричал: "Рота, подъем"!, капитан Филлипов был приятно удивлен тем, что побудка неожиданно продублировалась медноголосым армейским трубным сигналом "ЗАРЯ", а потом затрубил трубач красивую, грустную, зовущую мелодию "белогвардейского" марша "Тоска по родине", знакомого всем мальчишкам по последним минутам кинофильма "Служили два товарища", когда весёлые жизнерадостные красноармейцы проходят парадным строем навстречу светлому будущему, неотъемлемому от грядущей победы мировой революции.
ЗАВТРАШНИЙ САЛАБОН И СТАРЫЙ ПОЛКОВНИК
Шагая в колонне по-три, придерживая правой рукой сползающий с плеча ремень винтовки, Юрик вспоминал одну встречу, которая, похоже, становится пророческой в его судьбе.
Он вспоминал свою отправку в армию.
Стояла середина мая. Весенняя прохлада сменилась почти летним теплом. В небе ни облачка. Сняв куртки и кинув в кучу рюкзаки, стоят на перроне призывники, окруженные провожающими. Только Юрика Мартынова никто не провожает. Долгие проводы - долгие слёзы. Ни к чему заставлять мать лишний раз плакать. А с отцом они уже попрощались. И поговорили.
Обнял при прощании отец сына и сказал: "Знаешь, сынок, возможно в современной армии и нечего делать, но каждый настоящий мужик должен там побывать. Ты это потом, после службы поймёшь. Никуда в армии не напрашивайся. Везде трудно будет. Служи там, куда Родина пошлёт. Дай бог тебе друзей хороших и справедливых командиров. Не хитри, не обманывай, не сачкуй. В казарме, человеческая гниль насквозь видна. Не борзей, но и не гнись, если трудно придется. Оставайся человеком".