До утра слушали удаляющуюся канонаду и крутили настройку рации.
Канонада, почти стихшая к началу дня и редкие голоса охрипших русских радистов, безрезультатно просящие помощи или приказов о дальнейших действиях, загасили в душе Макара последнюю слабую надежду на неотвратимый карающий удар родной армии, который сметёт с советской земли зарвавшихся фашистов.
"Будем выбираться к своим" - сказал Макар.
Наглость - второе счастье!
Переодели в немецкое обмундирование и перевязали раненных. Отстирали окровавленный мундир немецкого оберлейтенанта. Нарядили в офицерский мундир советского немца - красноармейца Герда.
Положили раненных в кузов оппеля. Прицепили к нему орудие. Накрыли орудие тентом, снятым с полуторки. Политрук Колобов, напяливший немецкую форму сел за руль. Рядом разместился "господин офицер" Герд. За руль второго оппеля, набитого переодетыми красноармейцами, взялся один из лётчиков, помнивший полтора десятка фраз на языке Гёте и колонна из двух трофейных автомобилей, тихо поползла в сторону Минска. Через полчаса, пропуская спешащую к фронту немецкую моторизированную часть, наши водители поспешно прижались к обочине, пропуская колонну, а потом нагло вклинились в её середину и покатили на восток.
Через пять дней, на группу младшего политрука Колобова напоролся боевой дозор группы генерала Стрельбицкого. На этот раз зенитчики и лётчики стреляли поверх голов дозорных, а в перерывах между стрельбой, долго и убедительно, объясняли, несмотря на внешний вид, они не фашисты и не фашистские пособники, а такие же окруженцы.
Пока шли объяснения, к дозору подтянулось подкрепление и спасло группу политрука от неминуемой гибели только то, что оказался в рядах подкрепления его однокурсник и закадычный дружок - младший политрук 8 бригады противотанковых орудий Колька Ерохин. Дальше они пошли вместе.
Через сорок пять дней, с боями, пройдя более семисот километров по тылам противника, от Белостока до Духовщины, 11 августа, группа военнослужащих Красной армии, в количестве 1654 человека, вместе с раненными, вышла из окружения северо-восточнее Смоленска.
Теперь Колька Ерохин где-то готовится встречать немецкие танки, а Макар почти дома.
- Товарищ политрук, подошёл Макару красноармеец Александр Герд, перекусите, и подал котелок с похлёбкой из ломтиков картошки, колечек лука и мелких грибных шляпок.
Макар достал из сапога ложку, завернутую в тряпицу, и неторопливо начал есть суп, сожалея, что нет ни ломтя хлеба, ни кусочка ржаного сухаря.