Даниэль утверждает, что Педер вручил ему флакон со слезоточивым газом, который он попытался направить на Скуглунда, но флакон оказался старым, и газ прыснул в лицо ему самому. Он утверждает, что временно ослеп и не мог принимать участие в избиении. Педер утверждает, что с флаконом все было в порядке, что Даниэль повалил Скуглунда на землю и запинал его до смерти. Педер утверждает, что пытался помешать Даниэлю, но тот оттолкнул его. С тех пор Педер боится за свою жизнь.
Протокол вскрытия тоже имеет свою версию. Пера Скуглунда жестоко избили. Переломы костей, повреждения внутренних органов, разрыв легкого. Лицо в таком состоянии, словно по нему прыгали ногами. Главная ирония же заключается в том, что Пер Скуглунд не был гомосексуалистом. Так что неонацисты ошиблись. Суд счел возможным поверить в версию Педера. Тому есть несколько причин: Даниэль был хорошо знаком полиции, он не скрывал своей ненависти к гомосексуалистам, он уже представал перед лицом судьи. В 1990 году был приговорен к шести годам заключения за то, что совместно с другим нацистом убил гомосексуалиста. На свободе он пробыл недолго и снова оказался за решеткой за убийство человека, которого принял за гомосексуалиста. За свое второе убийство он получил восемь лет тюрьмы.
Педер, конечно, тоже был знаком полиции, и среди его друзей были двое скинхедов, участвовавших в убийстве Джона Хрона в Кунгаэльв в 1995 году, но его социальный статус был несколько иным, и он лучше разбирался в юридических вопросах. Его отец – один из крупных полицейских чинов в городе. Поскольку доказательств не было, суду пришлось выбирать, кому из преступников верить, а кому нет, и поверил он тому, кто внушал больше доверия. Педера оправдали по обвинению в причастности к убийству, но ему присудили принудительные работы за сокрытие преступника. В конце процесса выяснилось, что доказательства все-таки были. При обыске полиция конфисковала флакон с газом, который, как утверждал Даниэль, плохо работал. Но этот флакон исчез из полицейского участка. Таким образом, доказательства в пользу Даниэля бесследно испарились.
Со стороны убийство Пера Скуглунда может выглядеть как бессмысленное насилие, результат действий несознательной молодежи, хулиганов, напавших на одинокого прохожего. Но, разумеется, это не так. Даниэль и Педер вращаются в кругах неонацистов, помешанных на насилии, для которых повседневным занятием являются нападения на гомосексуалистов.
Любой из посетителей гей-клубов в Гётеборге в восьмидесятые может рассказать случай из жизни, когда ему угрожали насилием неонацисты. Угрозы и нападения стали обычным делом в этом городе. И никто не может защитить гомосексуалистов. Отчетов о нападениях могло бы быть так много, что кончились бы папки в полиции, но зачастую жертвы не заявляют в полицию, потому что не хотят афишировать свою сексуальную ориентацию: это только привело бы к новым угрозам. К тому же геи в Гётеборге прекрасно знают, что такие заявления редко приводят к аресту и суду, а если и приводят, преступники отделываются условными сроками или штрафами, что лишает обращения в полицию смысла.