— Спасибо, в этом нет необходимости, — сказала тихо Эмма, и Челеста пронзительно на нее посмотрела.
— Ты не уедешь! — Это было утверждение, даже не вопрос.
— Нет, Челеста, я не уеду. Я имела в виду, что не хочу попасть в неловкое положение, согласившись на общество какого-нибудь дружка этого графа.
— Не будь такой злюкой, дорогая, никто не принуждает тебя делать то, что ты не хочешь… теперь. — Она грациозно поднялась на ноги. — Я пошла одеваться, а ты, будь любезна, закончи упаковывать вещи. Гондола придет за нами в одиннадцать часов. Какой-то человек, который работает у графини, кажется, его имя Джулио, заедет, чтобы сопроводить нас в палаццо. Представь, Эмма, я, Челеста Бернард, буду жить в венецианском палаццо!
Для Эммы палаццо олицетворяло собой многое. Конечно, оно должно быть старым и удивительно красивым, но сейчас все мысли Эммы были заняты Челестой, и поэтому она не ощущала в себе того волнения, которое могло бы захлестнуть ее при других обстоятельствах.
Они вошли в мрачный и холодный холл палаццо, пропитанный запахом плесени, и Челеста вздрогнула. Вслед за Джулио, нагруженным двумя огромными чемоданами Челесты, Эмма и ее мачеха поднялись по мраморной лестнице на первый этаж. Эмма несла свой чемоданчик и портплед, куда были сложены все ее вещи, в то время как внизу, в холле, стоял еще один огромный кофр, в котором Челеста хранила свои вечерние наряды, туфли и драгоценности.
— Здесь нужен лифт, — бросила Челеста через плечо Эмме. — Никто в Штатах не поднимается пешком!
Графиня ждала их в гостиной, и Челеста немного оживилась, увидев, что эти апартаменты оборудованы центральным отоплением и обставлены современной и удобной мебелью. Она считала, что нет необходимости сохранять внутреннее убранство палаццо в его первоначальном виде, в отличие от внешнего его облика. Эмма не сомневалась: первая мысль Челесты, как только она переступила порог палаццо, была о сумме на реконструкцию. Ремонт начнется тотчас же, как только ее мачеха будет уверена, что станет новой графиней Чезаре.
Анна, служанка, подала кофе и печенье, и после нескольких чашек кофе и пары сигарет Челесте и Эмме показали их комнаты.
Комната Челесты оказалась огромной, как гостиная. Ее главной достопримечательностью была массивная кровать под бархатным балдахином — если бы его опустили, он мог бы закрыть, как шатер, всю кровать, полностью спрятав ее обитателей. Мощенный разноцветными плитками мозаичный пол был щедро застелен мягкими пушистыми коврами, а мебель из темного полированного дерева подчеркивала яркие цвета занавесок и покрывала на кровати.