— А, похоже, вы уже познакомились. Чезаре, тебе пора переодеться к ленчу.
Граф был в черных слаксах и белой шелковой рубашке с широким воротом, открывавшим загорелую шею и темные волосы на груди. По мнению Эммы, выглядел он так же привлекательно, как и накануне вечером в смокинге. Она продолжала бранить себя за свою наивность. И надо же было ей вообразить, что он проявил к ней какой-то интерес! В конце концов, граф не был неоперившимся юнцом, способным приходить в восторг от женского хихиканья. Он зрелый мужчина, умудренный жизненным опытом, и, кроме того, в таком возрасте, что вполне мог бы быть ее отцом.
— Как скажете, графиня, — ответил граф, прерывая мысли Эммы.
Его глаза задумчиво скользнули по фигуре девушки, щеки ее вновь вспыхнули, и она сказала:
— Я думаю, мне тоже следует переодеться. Боюсь, я потеряла счет времени.
— Что же вы, дитя, делали? — спросила с теплотой в голосе графиня.
— Я обследовала палаццо, — ответила Эмма, пытаясь стряхнуть с себя то угнетенное состояние духа, которое грозило полностью овладеть ею. — Я представляла себе, как здесь было чудесно когда-то. — Она вдруг почувствовала неловкость, подумав, что графиня ее не так поняла. — Я хотела сказать, в те дни, когда роскошная жизнь была в порядке вещей.
— Я поняла вас, дитя мое, — ответила графиня, улыбаясь. — Не бойтесь сказать мне, что в наши дни палаццо пришло в упадок. Мой внук мало заботится о прошлом, он живет настоящим.
Эмма с беспокойством посмотрела на графа. Он невозмутимо слушал их разговор, не выказывая озабоченности тем, что его бабушке не хватает тактичности. Напротив, все это, казалось, забавляло его.
— Из сказанного вы можете сделать вывод, что моя бабушка горит желанием восстановить палаццо, — заметил он, обращаясь к Эмме. — Для нее вещи значат больше, чем люди. Что касается меня, то мне нужна только крыша над головой, еда и яркое солнце, чтобы согреться. — Он засмеялся тихим приятным смехом, что почему-то привело его бабушку в ярость.
— А деньги? — спросила она. — Как насчет денег, Чезаре? Ты что, самый последний человек на этом свете, чтобы жить без денег?
— Графиня, — пожал плечами Чезаре, — вы действительно очень мало обо мне знаете. Мужчины, как вам известно, взрослеют и меняются, приобретая опыт.
— Ха! — взорвалась графиня и разразилась потоком итальянских слов, которые, как показалось Эмме, звучали совсем нелестно для графа.
Пытаясь не привлекать к себе внимания, она тихонечко выскользнула из гостиной и пошла в свою комнату.
Ленч был сервирован на террасе, выходящей на канал, и под теплыми лучами солнца, ощущая восхитительный аромат вкусной еды, плывущий из кухни, Эмма немного расслабилась.