Закусив губу, чтобы скрыть свое раздражение, Челеста спросила:
— Есть ли здесь острова с пляжами, где можно позагорать и поплавать? Как насчет Мурано? Это не там делают знаменитое венецианское стекло?
Чезаре лениво закурил сигарету:
— Купаться можно на острове Лидо.
— Нет, меня интересует более уединенное место. Купание в толпе не привлекает меня. Я хотела бы устроить пикник на одном из пустынных атоллов. Мы сможем это сделать, Видал?
— Вы имеете в виду… мы вдвоем? — нахмурился Чезаре.
— Почему нет?
— Я подумал, может ваша падчерица захочет к нам присоединиться. Тем более что она еще ни разу со дня вашего приезда не искупалась в море, а молодые так любят бывать на пляже.
Челеста провела языком по пересохшим губам.
— Эмма должна развлекаться сама, — холодно ответила она. — Я ей не сторож.
— Однако мне кажется, было бы негостеприимно оставить ее опять дома на весь день с моей бабушкой. Хотя я знаю, что им вдвоем очень хорошо. Бабушка рассказывала мне вчера вечером, какая способная ученица Эмма. Графиня учит ее разбираться в искусстве, объясняет, как узнать, подлинная картина или нет, ну и тому подобное. Вашей падчерице, кажется, нравятся эти занятия.
— Перестаньте называть ее моей падчерицей, — сказала сквозь зубы Челеста.
— Почему? Разве это не она?
— Конечно, она. Я бы не привела в ваш дом какую-нибудь мошенницу.
— Хорошо. Но послушайте, моя дорогая Челеста, вы находитесь в палаццо уже несколько дней, и в течение всего этого времени Эмма не имела возможности куда-нибудь выйти, кроме того первого дня, конечно, — сказал он, вспоминая. — Мы с ней тогда были в лагуне.
Взгляд Челесты стал колючим и холодным.
— Как я поняла, Эмма в тот день собиралась пройтись по магазинам. Оказывается, она успела провернуть сразу два дела.
Чезаре запоздало подумал, что ему не следовало говорить об этой прогулке Челесте. С ее темпераментом она, вернувшись в палаццо, наверняка устроит падчерице «веселую жизнь».
— Я встретил Эмму в тот день на пристани. Она была свободна, я тоже. Я предложил ей показать Венецию. Это все.
Теперь его тон был холоден, почти груб. Его раздосадовало, что приходится оправдываться перед Челестой. Та удивленно посмотрела на него и отвернулась. По тому, как она стиснула зубы, Чезаре понял, что Эмма услышит от своей мачехи весьма неприятный монолог.
— Челеста, — сказал он умышленно ласковым тоном, — cara mia, это была совершенно невинная прогулка. Да и что вообще могло быть? Но, моя дорогая, если мы собираемся более близко узнать друг друга, то, естественно, мне хотелось бы ближе познакомиться с девочкой, которая, возможно, станет моей… э-э… нашей падчерицей.