— Ладно! Все хорошо, Эмма, все хорошо. Примите мои извинения. Но время от времени происходят события, которые вы не можете понять, а я не могу объяснить их вам.
— О чем вы? — спросила Эмма, повернувшись к нему и продолжая медленно потягивать пиво.
— Может быть, однажды вы узнаете. А сейчас я хочу, чтобы вы забыли, что открывали этот футляр и видели его содержимое, si?
— Забыть? — Эмма нахмурилась.
— Правильно, забыть. Я слишком многого прошу?
Эмма отрицательно покачала головой, все еще пребывая в расстроенных чувствах.
— Хорошо. Тогда мы опять друзья. Но должна сказать, я не рассердилась бы так, если бы вы копались в моих вещах и просматривали мои книги.
— Дайте мне слово, что никому не скажете об этом случае. Ни единой душе!
— Конечно, — коротко ответила Эмма, небрежно отбросила рукой назад волосы и отвернулась от графа, перенеся все свое внимание на медленно текущие воды лагуны.
Остров, который Чезаре выбрал для пикника, был маленький и пустынный. На берегу, как и обещал граф, стояло небольшое шале. Как только они причалили, Чезаре быстро разделся и нырнул в прозрачную серо-голубую воду, с восторгом смывая с себя липкую вялость жаркого дня и нервное напряжение от их ссоры на катере.
Эмма проявила осторожность и сначала решила обследовать шале — нет ли там кого. Это был маленький домик с тонкими, но крепкими стенами и с застекленной дверью, закрытой на задвижку. В единственной его комнате стояли несколько плетеных стульев, стол и комод, совершенно пустой. Осмотревшись, Эмма вышла из шале в тот самый момент, когда граф Чезаре появился из воды. На нем были бледно-голубые плавки, с тела еще стекала вода, и мокрые волосы облепили голову. При виде его загорелого мускулистого торса у Эммы перехватило дыхание и свело живот. Граф достал из кучи вещей, сваленных им на берегу, оранжевое полотенце и начал вытирать грудь и плечи. Заметив Эмму, он спросил:
— Ну? Заходили в шале?
Эмма расстегнула «молнию» на тунике и затем нервно ее застегнула, вспомнив, что купальник остался в маленькой полотняной сумке, которую она собрала с собой. Но девушка уже не помнила, взяла ли ее на катер. Сейчас ей стало казаться верхом глупости совместное купание с графом.
— Я хочу переодеться, — сказала она, оглянувшись на шале.
— Подождите немного, еще рано. Идите сюда, присядьте. Искупаетесь чуть позже, si?
Эмма засомневалась, найдут ли они, о чем поговорить, но все-таки села рядом с ним на песок. Однако ее опасения не оправдались: граф оказался приятным собеседником. Эмме трудно было сдержаться и не рассказать ему всю правду: о стажировке в госпитале, о тяжелой болезни и прочих моментах ее недолгой, но трудной жизни. И все же она пересилила себя, старательно делала вид, что хорошо знает Нью-Йорк, и молилась, чтобы ее ответы совпадали с ответами Челесты.