Со сверхчеловеческим усилием он оторвался от нее и встал, приглаживая волосы слегка трясущимися руками.
— Боже мой, Эмма, — сказал он нарочито раздраженным тоном, пытаясь скрыть смущение, — вставайте и прекратите вести себя, как cortigiana[10].
Его голос был насмешлив и отвратителен. Эмма поднялась на ноги и обернула вокруг талии полотенце.
— Что означает это слово? — спросила она тихо. — Его не было в нашем словаре.
— Cortigiana? — усмехнулся он. — Найдите его значение сами. А сейчас собирайтесь, мы уезжаем. Ваша мачеха, наверное, уже беспокоится о вас. Мамаши ведь всегда переживают за своих чад, не так ли?
— О, Чезаре! — воскликнула Эмма. — Как вы можете?!
Граф отвернулся. Ему было стыдно и за свое поведение, и за то итальянское слово, что он бросил ей в сердцах. Но он хотел разрушить любые чувства, которые, возможно, он пробудил в этом ребенке. Он вел себя с ней по-свински, легкомысленно и глупо, думая только о своих собственных желаниях. Но она была так восхитительно свежа и не испорчена, что мысли о Челесте или о других женщинах улетучились, как только он прикоснулся к ее губам.
Граф поймал себя на мысли, что ему было бы приятно обучать Эмму искусству любви, но, возразил он сам себе, он старше ее почти на двадцать лет, опытен и пресыщен, какое право имеет он лишать эту девочку невинности? Ей нужен более молодой мужчина, значительно моложе его, тот, с кем она сможет разделить все переживания любви и ошибки неопытности. Кроме того, у него опасная жизнь, почти каждый день он ходит по лезвию ножа, и ни одна женщина, даже Челеста, не заслуживает такого «подарка». Он должен завершить одно важное дело, прежде чем Челеста и ее миллионы погубят все.
Эмма быстро оделась и подошла к нему, заворачивая в полотенце свой мокрый купальник и его плавки.
— Я готова, — сказала она уныло.
Чезаре кивнул, отбросил сигарету и направился к катеру. Эмма молча последовала за ним. Он поднялся на борт и протянул ей руку. Эмма оступилась и упала бы на палубу, если бы Чезаре не подхватил ее. Он прижал девушку к себе, и она вновь почувствовала упругость его мускулистого тела. Тихо и умоляюще она произнесла:
— Чезаре, пожалуйста…
Он заскрипел зубами и отпустил ее. Затем поднял якорь и повернулся к Эмме:
— Мы должны подыскать вам бойфренда. Кажется, вам вскружила голову мысль преуспеть в любви.
Эмма удивленно посмотрела на Чезаре, не веря своим ушам, и сердито топнула ногой. Женская интуиция подсказывала ей, что он хотел сказать совсем не это.
— Спасибо, но я всегда сама выбираю себе друзей, — возразила она холодно. — Я больше не собираюсь обременять вас, синьор граф, своим присутствием. И впредь я буду разговаривать с вами только в случае крайней необходимости.