Граф завязал галстук, надел черный пиджак и вышел из спальни. Апартаменты этим утром казались необычайно тихими, хотя шел десятый час, и к этому времени старая графиня обычно была уже на ногах.
Чезаре заглянул в кухню и увидел там Анну, стоявшую за широким столом. Она что-то взбивала в миске, глядя прямо перед собой, полностью погружённая в свои мысли.
— Анна? Что-то не так? — быстро спросил Чезаре.
Анна вздрогнула и оглянулась.
— Ой, синьор! — воскликнула она. — Как я рада, что вы встали! Я не могу понять, что случилось. Я в недоумении!
Чезаре почувствовал, как его желудок сжался в мрачном предчувствии беды.
— Ну? Говори, что тебя беспокоит?
— Когда я утром вошла к графине, она очень крепко спала. Я забеспокоилась и попыталась ее разбудить, но она даже не пошевельнулась!
— Она жива? — спросил Чезаре, его лицо побледнело.
— Думаю, да. По крайней мере, была… О, синьор, я больше уже в этом не уверена!
— Так почему же ты меня не разбудила?! — Чезаре бросился к двери.
— Синьор! — остановила его Анна.
— Ну? Быстрее!
— Синьорина Максвелл, синьор…
— Дальше!
— Она… она уехала!
— Уехала? — недоверчиво спросил Чезаре. — Куда она уехала?
— Я не знаю, синьор! Она сказала, что уезжает обратно в Англию, и Джулио собирался отвезти ее на железнодорожный вокзал, но когда он пришел забрать ее вещи, она исчезла!
— Боже мой, Анна, — беспомощно развел руками граф, — и ты так долго держала все это в себе! Жди! Сначала я должен увидеть бабушку!
Он тихо вошел в спальню графини и приблизился к ее кровати. Старая женщина выглядела такой маленькой и хрупкой, но, хвала Господу, она дышала! Чезаре отдернул тяжелые парчовые занавески и посмотрел на нее с тревогой. Дыхание графини было неровным, щеки бледны. Но она вдруг открыла глаза.
— Здравствуй, Чезаре, — приветствовала она его слабым голосом. — Я… я чувствую себя сегодня совершенно разбитой. Я не… думаю, что смогу встать.
— Хорошо, графиня, — сказал мягко Чезаре, улыбнувшись ей. — Что-то случилось? Вы провели много бессонных ночей?
— Что-то вроде того, — устало ответила она. — Но… но… Чезаре, не уходи… Я хочу поговорить с тобой…
— Хорошо, графиня. — Чезаре сел рядом с ней на кровать и взял в свои крепкие ладони худую, испещренную набухшими венами руку. — Что такое?
— Я беспокоюсь, Чезаре, очень беспокоюсь, — сказала она, проведя языком по сухим губам. — Это… это насчет Челесты…
— Челесты? Что же насчет нее? А, вы имеете в виду прошлую ночь? Не беспокойтесь об этом. С Челестой я смогу все уладить.
— Я знаю это. Она с радостью выйдет за тебя замуж, какой бы проступок ты ни совершил. Это ее шанс. Но… но, Чезаре, я больше не уверена, что это именно то, что ты должен сделать…