Эмма удивленно уставилась на Марокканца. Несмотря на безвыходность ситуации, в которой она сейчас находилась, сердце ее радостно и учащенно забилось. Она не ошиблась в Чезаре! Он не был членом этого синдиката, занимающегося контрабандой наркотиков, он был совсем другим!
— И теперь вы понимаете, мисс Максвелл, — продолжал Марокканец, — что, когда ваш добрый друг придет сюда, совершенно не подозревая, что мы все о нем знаем, он попадет в опасное положение. Нет шансов, что он выберется отсюда живым, узнав, кто я такой.
Эмма почувствовала, как тошнота подступает к горлу.
— Но если он сотрудник итальянских спецслужб, любая информация, которой он владеет, передается и другим сотрудникам.
— Только в самом конце операции, — пожал Марокканец плечами. — До этого никто не знает ни его связных, ни об этом укрытии. А Кавир его обязательно найдет и приведет сюда ко мне.
Эмма стиснула зубы. Ее ум пытался найти слабые места в его рассуждениях.
— И прежде чем вы об этом подумаете, — прервал ее размышления Марокканец, злобно ухмыляясь, — хочу вас заверить: не будет никаких передающих устройств, прикрепленных к его телу, когда он сюда придет. Мы не так глупы, как они там думают.
Все, что он сказал сейчас, было суровой правдой, и казалось маловероятным, что кто-нибудь из них выйдет отсюда живым. Надежды Эммы вновь потерпели полный крах.
Внезапно раздался резкий стук в дверь, и Махли подал знак мужчине, сидевшему рядом с Эммой. Тот сразу же зажал ей рот своей крепкой грязной рукой. Один из охранников открыл дверь, и в помещение вступили двое. Первым шел Кавир, за ним лениво следовал граф Видал Чезаре. Выглядел он очень уверенно, и Эмма беспокойно дернулась, пытаясь привлечь его внимание.
Его глаза быстро обежали все помещение, ненадолго остановились на высокой массивной фигуре Марокканца, стоявшего за столом, скользнули по развалившимся на стульях мужчинам и на несколько мгновений задержались на Эмме, изо всех сил старавшейся освободиться из рук своего стража. Затем он с полной уверенностью пересек помещение и подошел к Марокканцу, не обращая внимания на остальных.
— Наконец-то мы встретились, — сказал он. — Я ведь обращаюсь к Сиди бен Махли, не так ли?
Глаза Марокканца засверкали.
— Так. Вы на удивление хладнокровный человек, граф, если пришли сюда один, учитывая всю безнадежность ситуации.
— Безнадежность? Надеюсь, что это не так.
— Дерзко, но не убедительно, — прокомментировал, садясь на стул, бен Махли.
— Моя миссия здесь совсем иная, — сказал Чезаре. Глаза его сузились. — Я хочу спасти красивую девушку и не вижу причин, почему бы нам с вами не обменяться приятными услугами.