— Сиди спокойно, Оливер, и слушай, — сказала Дженифер, — только не садись слишком близко, чтобы мы не подхватили твой насморк.
— Это аллергический насморк, — сказал Оливер, — он не заразный. О чем пойдет речь?
— Майина фантазия о Хомере и Изабел из третьего номера, — сказала Хоуп.
— Да, одно время ходили слухи, — заметил Оливер, — что отец ребенка вовсе не Хомер, а Дэнди Айвел.
— Майя, — удивленно сказала Хоуп. — Это же неправда?
— Правда, — ответила я.
Хлюп, хлюп. Придется из кожи вон вылезти, чтобы отвлечь Оливера от мыслей о жене и ее любовнике. По воскресеньям, когда она берет к себе детей, она сажает их рядком перед телевизором, а сама уходит в спальню с любовником. Чем хуже она обращается с мальчиками, жалуется Оливер, тем больше они, по-видимому, ее любят. Нет справедливости на свете.
Доктор Грегори велел Изабел лечь на блестящую кожаную кушетку. Внизу, на Харли-стрит, сплошным потоком шли машины. Ей больше нравилась его квартира на Сент-Джон-вуд. Там ее невропатия была даже приятна, придавала ей интерес в собственных глазах; здесь, по ассоциации, она чувствовала себя пациенткой, нуждающейся в лечении.
— Я бы предпочла сидеть, — сказала она. — Для чего мне ложиться? Это символизирует мое подчинение?
— Почему вы не хотите лечь? — У доктора Грегори было обыкновение отвечать на вопрос вопросом.
Его кресло стояло у изголовья кушетки, так что она не видела его.
— Вы можете на меня напасть.
— Вы всегда боитесь, что на вас нападут?
— Да.
— Я лично или кто угодно?
— Кто угодно. Что это значит? Что меня мучит чувство вины?
— А оно вас мучит?
— Да.
— Почему?
— Потому что я совершила прелюбодеяние. Это слово звучит слишком мелодраматично? Простите. Его обычно употребляла моя мать, говоря об отце. Твой отец? О, он совершил прелюбодеяние. Словно тем самым он превратился в ничто, в фикцию.
— И теперь вы ощущаете себя фикцией?
— Нет. Я довольна тем, что я сделала.
— Почему вам так срочно понадобилось повидаться со мной? Мне можно звонить только в последние десять минут каждого часа. По-моему, я вам уже говорил об этом.
— Потому что происходит что-то неладное, и я не могу доискаться что. Я не чувствую себя дома в своем доме, я не чувствую Хомера своим мужем.
— Но Джейсона вы чувствуете своим сыном?
— Своим и Дэнди.
В голосе доктора Грегори была улыбка.
— Вы думаете, я все это придумала? — Изабел рассердилась.
— Я думаю, что пока мы не провели еще несколько сеансов, вам следует вести более тихую жизнь. Если у вас возникли фантазии насчет того, кто отец вашего сына, держите их при себе. И держитесь подальше от постелей ваших коллег, если это вам не очень трудно. Не доверяйте своему чувству, будто вы всемогущи — что именно вам суждено спасти мир. Это не так. Психотерапия всколыхивает в человеке множество вещей. В этом ее задача. У невропатов — эмоции и защитные реакции размещены неправильно, как нарушенный узор на выложенном плиткой полу. Плитку надо снять с места, пересортировать, расположить по-новому, чтобы получился правильный узор. Но пока плитка стоит дыбом, ступать следует поосторожней. В этом весь фокус. Похоже, что вы надели огромные сапоги и топали здесь довольно неуклюже, миссис Раст, да еще давали по пути пинка там и сям.