— Кто вел за ними наблюдение?
— За Буслом — я, Осипов — за Черепниным, а с Логацким работал Лукашик.
— Они не заметили вас?
— Нет. Все прошло нормально.
— Где они сейчас находятся?
— Бусла я довел до дома. Он сегодня наверняка никуда не пойдет, потому что накануне распил с друзьями на пустыре несколько бутылок водки и домой едва приплелся. Будет долго спать. О Логацком Лукашик недавно звонил. Наверное, остался на вторую смену, так как с фабрики не вышел. Лукашик проверил квартиру, но и там его нет.
— Хорошо. Продолжайте наблюдение, а я уточню, не имел ли кто-нибудь из этой компании доступа к тиру или магазину.
— Игорь Николаевич, а если сделать у них обыск?
— Нельзя. Во-первых, маловероятно, что оружие спрятано дома. Во-вторых, какие у нас улики против них? Никаких. Так что давай пока наблюдать, а заодно и замысел их разгадывать. Чует мое сердце, не зря они на сберкассу со стороны любуются. Мы с Савичем попробуем Асаевича расшевелить. Может, что и скажет о Бусле. Кстати, где Осипов?
— Он следит за Черепниным. Недавно звонил дежурному, сказал, что находится в районе мельничного комбината.
— Там трудно вести наблюдение. Частный сектор, людей ходит мало. Попроси, пожалуйста, ко мне капитана Сикорского, я направлю его к Осипову.
Майский вышел из кабинета и через несколько минут возвратился вместе с Сикорским. Ветров тщательно проинструктировал капитана и на прощание сказал:
— Передайте Осипову, чтобы был осторожен.
Майор направился в кабинет Савича. Через несколько минут они вышли во двор, и вскоре милицейский газик доставил их к следственному изолятору. Прошли в кабинет, стали ждать, пока приведут Асаевича. Савич, устроившись у стола и доставая из папки бланк протокола допроса, спросил:
— Как думаешь, Игорь Николаевич, почему Асаевич нам ничего не сказал о Бусле?
— Сам об этом думаю.
Асаевича ввел молоденький сержант. Савич кивнул на прикрепленный к полу табурет:
— Садитесь, Асаевич.
— Спасибо, уже сел, причем, чувствую, надолго.
— Тогда присаживайтесь, — предложил следователь. — А сколько вам сидеть — суд решит, но, думаю, гораздо меньше, чем если бы мы не «помешали» вам довести дело до конца. Так что, Степан Михайлович, вы нам в какой-то мере должны быть благодарны.
Асаевич улыбнулся и, присаживаясь, сказал:
— Послушаешь вас, так можно подумать, что уголовный розыск спас меня.
Савич перешел к делу.
— Скажите, Асаевич, почему вы вам ничего по сказали о Бусле?
Асаевич растерялся:
— О Бусле? А что я мог сказать? Он, по-моему, к вам никакого отношения не имеет.
— Скажите, фамилии Логацкий, Костылецкий, Герцович вам знакомы?