Хомутецкий «дворец» ожил; были отперты все пятьдесят комнат, лакеи и горничные сновали туда и сюда по двору, гостиная по вечерам блистала огнями, и у круглого стола возле камина раздавались шутки и смех.
В конце августа в Хомутец приехал на побывку Сергей.
На другое утро после его приезда, когда в доме все еще спали, Матвей, в сером просторном сюртуке, спустился в сад с наполненной лейкой. Он осматривал свои цветники и осторожно обрывал увядшие лепестки на цветах. Потом, оставив лейку на террасе, направился к фруктовым деревьям.
Навстречу по дороге, проложенной среди фруктового сада, легкой рысью ехал верхом Сергей, возвращаясь с прогулки. Он был оживлен. Завидев Матвея, он спрыгнул с седла, подхватил брата под руку и сказал с ласковой улыбкой:
— Мы с тобой не поговорили как следует. Погоди, я отведу лошадь.
Он отвел лошадь в конюшню, находившуюся во дворе за домом, и вернулся к брату.
— Как здесь хорошо! — заговорил он, жадно глядя на синюю зыбь Хорола, мелькавшую за фруктовыми деревьями. — Если бы остаться здесь навсегда! Независимость, скромная безвестность — вот истинное счастье. Смогу ли я когда-нибудь им насладиться?
— Выбор жребия в руках самого человека, — значительно произнес Матвей.
— Не всегда, — отвечал Сергей, и лицо его на минуту стало задумчивым и печальным.
Как бы удаляя неприятные мысли, он спросил другим тоном:
— Что Аннета, как ее отношения с папа?
Сестра Аннета была замужем за помещиком Хрущовым, отставным губернатором. В приданое она получила Бакумовку. У зятя с тестем происходили недоразумения по поводу запутанных денежных счетов между двумя экономиями: хомутецкой и бакумовской.
— Я стараюсь держаться подальше от господ Хрущовых, — сказал Матвей с неприятной миной.
Сергей с упреком покачал головой. Матвей продолжал с раздражением:
— Аннета во всем покоряется мужу. А этот господин ведет список неудовольствий против папа. Он смеет его судить!
— Что же папа? — спросил Сергей.
— Папа? — отозвался Матвей с легкой усмешкой. — Капризничает, как ребенок, и поет свой романс: «Да свершится воля неба!»
Братья пошли на берег реки. Прогуливаясь взад и вперед они говорили о делах тайного общества. Сергей сообщил что положено начать восстание через год.
— Но это безумие! — воскликнул Матвей. — Каким рычагом мы сдвинем косные массы народа? Посмотри на этих будущих республиканцев: мне рассказывали, что при проезде царя они толпами бросались под колеса его коляски, не зная чем еще выразить свой рабский восторг.
— Мы начнем — кончат другие, — тихо сказал Сергей, — Что ж нам делать: покоряться и ждать?