Впрочем, Сан Саныч быстро подавил свой первый порыв. И дело не только в уважении к чужому мужеству. Было и еще одна очень заманчивая возможность — вот ее-то и старался обмозговать со всех сторон боярин, не обращая внимания на суету вокруг. Благо, все командиры его рати дело свое знали и не нуждались в понуканиях.
Ближе к полудню два обоза из дотла разоренной Академии было отправлено. Один — со связанными пленниками, сопровождало три десятка стражников, другой — с добром да скотиной, что досталась в добычу нападавшим, вели освобожденные холопы, в основном с Отишия да Куньего городища. Натерпевшиеся в неволе, потерявшие родных и близких, они готовы были голыми руками рвать своих обидчиков. И несдобровать захваченным полонянникам, кабы не могучий рык боярина:
— Назад! Еще мы не всех своих освободили! — Он повернулся в седле и взмахом плети указал в сторону Ратного. — Может, придется по головам меняться!
— Батюшко! — Обняла сапог Журавля какая-то древняя старуха, — Ты уж постарайся, ослобони их! Сынок мой там где-то с невесткой, да детишков двое. Уж третий месяц ничего не слыхала о них.
— Надейся на нас, мать! — боярин осторожно высвободился из старческих рук. — Разобьем ворога и вернем тебе сына и внучат. А сейчас путь-дорога до дому вас ждет!
В захваченном селении был оставлен десяток рысей — переять, если удастся ускользнувших из ловушки и вернувшихся к разоренным домам жителей. А под вечер, запалив все строения, идти на соединение с основными силами.
Прозвучали отрывистые команды и спустя короткое время конные сотни двинулись, все убыстряя ход, по наезженной дороге.
* * *
План нападения на Ратное увенчался полным успехом. Напрасно большинство шедших в поход думали, что главным был захват села изгоном. Вовсе нет. Именно эту свою задумку и объяснял сейчас боярин всем ближникам, собравшимся на военный совет в просторном шатре:
— По моему приказу Ратобор и Неклюд именно так деяли! Понял, Хорь? По моему! И нечего на них волком зыркать. В том и задумка была, чтобы не сломя голову внутрь лезть, а крепко взять за горло, — тут пальцы его правой руки словно ухватили невидимого врага, — но погодить сжимать до конца.
— Не горячись, боярин, — Каар'н, единственный из всего собрания, осмелился прервать Журавля. — Ты прав, что о своем замысле рассказал только тем, кто все вершить был должен. Но теперь дело сделано, поведай, коль тайность миновала, что задумывалось, и почему не велишь к ночному приступу готовиться. Ведь согласен же, что не отбиться им от приступа с трех сторон.
С десяток собравшихся выразили негромкое одобрение словам пришлого воина — почти все думали также, но предпочитали выждать, что скажет Хозяин.