- Хорошо, что не у них, - сказал он. - "Двенадцатый" еще у вас?
- У меня. Прикажете позвать?
- Да нет... Если у него ко мне ничего нет, то не надо.
Волнение, хотя и разной степени, охватило всех. С бугра, где стоял артдивизион, при дневном свете был хорошо виден берег, занесенные снегом кусты, деревянный причал за ними и вмерзший в лед старый паром - все, что осталось от переправы, но до света было еще далеко, начавшаяся недавно метель, казалось, только набирала силу, и Розину с артиллеристами оставалось гадать и ждать.
В три двадцать восемь стрельба начала стихать, дружный перестук автоматов сменился отдельными очередями, иногда через большие интервалы, а затем и вовсе перешел на одиночные выстрелы. После трех тридцати не стало слышно и их, но в три тридцать девять с правого берега неожиданно ударили немецкие пулеметы. По звуку нетрудно было определить, сколько их, и Гречин, а за ним и командир второй батареи Самойленко клялись, что накроют их с трех выстрелов, пока Лохматов не отругал обоих. Потом Лохматов, Грищенко и Розин перешли в расположение первой батареи - здесь было ближе всего к тому, что совершалось сейчас на берегу Пухоти. Артиллеристы, полузанесенные снегом, застыли на своих местах, телефонист в шапке с тесемочками, подвязанными под подбородком, яростно накручивал ручку аппарата, лейтенант Тимич, в короткой курсантской шинели, стоял на самой вершине бугра.
- Хуже всего то, что Батюку ничем помочь не можем, - словно про себя сказал Розин. Ординарец бросил на снарядный ящик полушубок, майор сел на него, вытянув вперед раненную когда-то ногу.
Между тем Ухов с разведчиками обыскали убитого, зачем-то подтащили его поближе к начальнику разведки.
- Ничего нет, товарищ майор. Кроме оружия, конечно.
- А ты хотел у него оперативные карты найти? - усмехнулся Розин.
Немец был крупный, широкий в кости, но необыкновенно худой - через порванную разведчиками одежду виднелись его жилистая длинная шея, мощные, как у гориллы, ключицы.
Осмотрев убитого, спустились в землянку. Здесь было тепло от топившейся печки. Наводчик Глыбин, присланный вместо Стрекалова, заделывал дыру в крыше.
- Странно, - сказал Гречин, глядя на его старания, - но, похоже, Уткин не врет. Гранату действительно бросили. Только почему разнесло одну крышу, а внизу все осталось целым? Она что, в трубе разорвалась? И еще, товарищ майор, Уткин говорил, будто его сперва утащить хотели. Веревочку какую-то показывал...
- С помощью веревки? - переспросил Розин. - Какая чепуха!
- Не знаю. Прикажете позвать?