- А мы не жалобу. Мы письмо. Так, мол, и так: мы кровь проливаем, сражаясь с фашистскими извергами, а вы там...
Бросившись к Богданову, Стрекалов едва успел прижать его к земле. Над головой пронеслась пулеметная очередь. Солдаты попадали в снег.
- Какого дьявола надумали здесь хоронить? - рассердился Богданов, освобождаясь от Сашкиной тяжести. - Не могли в тыл отправить? Посшибает фриц нас, как куропаток!
- Что, и у тя кишку заслабило? - сказал Моисеев, все еще лежа на снегу рядом с Кашиным.
- Неохота дуриком пропадать!
- Сашке спасибо скажи, - напомнил Кашин. - И как это тебе, Стрекалов, удалось опередить выстрел?
Сашка усмехнулся.
- Ничего хитрого, вспышку случайно засек и на всякий случай Глеба прижал, вот и все.
Богданов даже приподнялся.
- Но ведь это же секунда! Одна секунда только! -Он смотрел в сторону реки.
Выстрелы не повторялись. Солдаты поднялись. В почти готовую могилу спрыгнули Уткин и Богданов. Не торопясь подошел Батюк, долго всматривался в темень за рекой.
- Эх, комбат, комбат! Нэ послухал мэнэ. Як бы жахнулы тоди с четырех стволов... Стрекалов, тоби старший лейтенант гукае. Казав, щоб зараз...
Спускаясь по крутой вертлявой тропинке, Сашка еще издали заметил темную массу на снегу - это лежали рядом, покрытые орудийным чехлом, лейтенант Андрей Гончаров и санинструктор Валя Рогозина. Над ними стояли пятеро людей, из которых Стрекалов сразу узнал двоих: младшего сержанта Сулаева и командира батареи старшего лейтенанта Гречина. Остальные трое были ему незнакомы, и, подойдя ближе, он обратился не к ним, а к командиру батареи.
- Доложите начальнику штаба дивизии товарищу полковнику Чернову. Это он хочет с вами поговорить, - сказал Гречин.
Стрекалов доложил. Низкорослый и широкоплечий, почти квадратный человек в белом полушубке и надетой сверху накидке, приблизив свое лицо вплотную к лицу Стрекалова, некоторое время рассматривал его и затем спросил голосом тонким и надтреснутым, как звон разбитого стеклянного абажура:
- Ты последний видел лейтенанта Гончарова живым? Стрекалов кивнул. Сулаев досадливо крякнул, комбат недовольно засопел, и только Чернов не обратил на это внимания.
- Когда это произошло? - спросил он.
- Часов около трех, - ответил Сашка. Полковник повернулся к нему боком так, что стал виден только его профиль с крючковатым носом.
- Рассказывай дальше, я слушаю. Ты ведь хвастался, что видел, как его убили. Так это или не так? Или, может, соврал? Но мне-то ты скажешь правду!
- Скажу, - согласился Сашка, проглотив внезапно вставший в горле комок, - что видел, скажу...