Отгуляв отпуск, Блинов пришел в вычислительный центр в радостном предвкушении работы и общения с коллегами. В очереди на квартиру он был уже вторым среди молодых специалистов, и можно было рассчитывать на получение квартиры уже в этом году, так как дом достраивался. Директор, тот самый, который обещал отмазать его от армии, но не отмазал, принял его лично, поздравив с окончанием воинской службы. Но потом как-то странно спросил о дальнейших планах. Что ж тут неясного, если пришел сюда, – тут директор как-то неестественно обрадовался, сказав, что тогда легче. Можно подумать, что ему было бы очень тяжело, если бы Блинов решил идти куда-нибудь в другое место. Дальше – больше: директор попросил Блинова ответить честно, полезны ли были эти два года для его профессии, и Блинов честно ответил, что абсолютно бесполезно. Неестественное благодушие слетело с лица директора, он посерьезнел и сказал, что вычислительный центр теперь занимается только производственной деятельностью, и программистов всех будут сокращать. Но Блинову предоставляется отличная возможность – стать первым начальником смены операторов с высшим образованием, потому что эту деятельность надо усиливать.
Это было унижение, почти как в армии. Тупое, по инструкции, выполнение чужих программ, работая в смену – двенадцать часов в день, двенадцать часов в ночь, отсыпной и выходной. Директор еще что-то суетливо обещал, надеясь в душе, что Блинов не согласится (об очереди на квартиру ему, естественно, было известно, и жалко квартиру в новом доме в новом районе отдавать невесть откуда свалившемуся Блинова, вместо кого-то, кому она предназначалась). Но Блинов, стиснув зубы (ведь какой позор), согласился, злорадно подумав про себя – пойду хоть сторожем, а получу квартиру – работу найду. Больше он директора не видел, так как тот месяца через три уехал в Литву.
Наиболее близкие друзья ушли, но знакомых осталось много. Самым неприятным открытием для Блинова стали его непосредственные начальники. Начальником отдела была тетенька, которая до армии Блинова работала оператором и брала, что называется горлом. Ее заместителем был парень, который опять же до армии Блинова учился где-то заочно, и Блинов постоянно решал ему контрольные по математике, которой этот парень не знал напрочь, будучи еще и туповатым слегка. Командовать Блиновым они стеснялись, но «ценные» указания давали, и с этим Блинов смириться так и не смог.
Девушки в смене попались приятные и добросовестные. С ними было хорошо работать, и не надо было распускать хвост, потому что они были не его вкусе. Первый месяц старшая объясняла ему технологию выполнения основной задачи, как когда-то сержант – помощник начальника караула объяснял ему тонкости несения караульной службы. Для своего времени и этой техники (ЭВМ Минск-22) программный комплекс был очень приличным. Основная работа начиналась после десяти часов вечера, когда с химических лабораторий поступали по телетайпу данные о качестве отгруженного угля. Самое подлое заключалось в том, что телетайп врал очень часто – на распечатке одно, а на перфоленте другое. Если перфолента не проходит контроль, то ее надо распечатать, найти несоответствие и исправить – пробить или заклеи т. д.рку в перфоленте, для чего все девушки знали коды и носили с собой в халате дыроколы и клей. Потом данные сортировались, сливались, обрабатывались всю ночь. С семи утра начиналась печать банковских документов, которая продолжалась 2,5–3 часа. Печать необходимо закончить к одиннадцати, иначе деньги в банке задержатся на сутки и будет скандал.