Они сделали заказ и ждали. Дима смотрел на Нину, взгляд знакомый, спокойный, глаза те же, темные. Но ей казалось, в них сегодня что-то новое. Или сейчас они темнее, чем всегда? Нинино сердце забилось быстро-быстро. Она втянула носом воздух, в котором учуяла тонкие, едва уловимые ароматы корицы, ванили, лимона, которые проникали в зал. У Нины было тонкое обоняние, как у мамы. Она говорила, что если бы раньше были курсы титестеров, то она наверняка стала бы прекрасным дегустатором чая. Все дело в том, объяснил ей сведущий человек, что у таких людей в мозгу расширена зона, отвечающая за обоняние.
Нина откинулась на спинку дивана, мягкая кожа с готовностью приняла ее, не отозвавшись ни скрипом, ни вздохом.
Нина чувствовала себя странно, ей казалось, что все вокруг — все предметы, вещи живут какой-то особенной жизнью. Даже ее собственное тело. Вот сейчас ее бедро вспыхнуло от прикосновения Диминого… Никогда раньше такого не было.
Она слегка повернула голову, чтобы из-под укрытия густых волос посмотреть на него, понять, что в нем иное. Столкнувшись с его взглядом, заалела. Но глаз не отвела. Он медленно поднял руку и положил Нине на плечо. Она замерла. Бедро к бедру, плечо к плечу… Но дернулось сердце, это не все. Дима наклонился и губами зарылся ей в волосы.
— Как ты пахнешь, — пробормотал он.
— К-как? — прошептала Нина, чувствуя странную негу во всем теле.
— Как… как… водяная лилия, — рассмеялся он и выпрямился.
— Но ты еще не пробовал, — засмеялась она.
— Я попробую, — в его голосе, показалось Нине, было что-то особенное, от чего ее лицо стало еще краснее.
— Ты не пробовал еще чая с лилией, — поспешила уточнить она.
— И я о том. А ты про что подумала? — Дима стиснул ее плечо.
— Она идет, — сказала Нина, высвобождаясь.
Миниатюрная, как японка, девушка шла через зал мелкими шажками. Она несла прозрачный сосуд. Он походил на большой кувшин, и только искушенный любитель чая согласился бы признать в нем чайник.
— Ваш чай, — сказала она. — Ваш торт. Классический сырный и с лесными ягодами, — голос девушки вибрировал в тишине зала.
Нина посмотрела на чайник, за прозрачным стеклом что-то колыхалось. Она подумала, что если эти колебания перевести в звук, то они звучали бы как голос этой девушки.
Нина посмотрела на Диму, словно призывая поддержать ее. Это ведь она выбрала такой странный чай… Как он ему?
Он — ему?
Да неужели, одернула себя Нина. Она хотела посмотреть и увидеть совсем другое — как она ему? Сейчас, здесь, сегодня…
Не важно, что они знакомы с детства, соседи по даче, учились в одной школе. Но здесь, в этом церемонном кафе, Дима казался… чужим. Волнующе чужим. Незнакомым молодым человеком.