Кэл поднялся на крыльцо и постучал. Тот факт, что дверь открылась, нисколько его не удивил. Отец редко о чем-либо забывал.
Удивление вызвала появившаяся на пороге Куин.
—Привет. Заходи. Мы с Эсси как раз пьем чай в гостиной.
Кэл схватил ее за руку.
—Что ты здесь делаешь?
Улыбка сползла с лица Куин.
—У меня работа. И Эсси мне позвонила.
—Зачем?
—Если вместо того, чтобы на меня нападать, ты войдешь в дом, мы вместе все выясним.
Выбора не оставалось. Кэл вошел в уютную гостиную прабабки, где на окнах пышно цвели африканские фиалки; книжные полки, изготовленные отцом Фокса, были заполнены книгами, семейными фотографиями и разнообразными безделушками. На низком столике перед диваном с высокой спинкой, который мать Кэла перетянула прошлой весной, стоял чайный сервиз.
Прабабушка — величественная, словно королева, — сидела в своем любимом кресле.
—Кэл. — Она сжала его руку и подставила щеку для поцелуя. — Я подумала, что ты сегодня занят. Сначала встреча, потом боулинг.
—Встреча закончилась, а за клубом присмотрит папа. Я не видел машины Джинджер.
—Поехала по делам, пока у меня есть компания. Куин наливает чай. Возьми себе чашку в буфете.
—Нет, спасибо. Не хочу. Только что позавтракал.
—Я бы тебя тоже позвала, если бы знала, что ты сегодня свободен.
—Для тебя, бабуля, время всегда найдется.
—Мой любимчик. — Эсси сжала руку Кэла, затем отпустила и взяла протянутую Куин чашку. — Спасибо. Пожалуйста, садитесь — оба. Не будем ходить вокруг да около. Мне нужно знать, не случилось ли вчера вечером, во время танцев, какого-либо инцидента. Около десяти.
Задавая вопрос, она пристально всматривалась в Кэла и, увидев его изменившееся лицо, закрыла глаза.
—Значит, был. — Ее тонкий голос дрожал. — Не знаю, радоваться мне или пугаться. Радоваться, потому что мне показалось, что я сошла с ума. Или бояться, что не сошла. Значит, это не иллюзия, — тихо прибавила она. — То, что я видела.
—Что ты видела?
—Как будто передо мной поднялся занавес. Или рассеялся туман. Мне показалось, что я вижу кровь, но никто ничего не замечал. Ни крови, ни мерзких существ, которые ползали по полу и по столам. — Она помассировала шею. — Мне показалось — видела я не очень четко, — что в воздухе висит какая-то тень. По другую сторону занавеса. Я подумала, что это смерть.
Улыбнувшись, Эсси поднесла ко рту чашку; рука ее не дрожала.
—В моем возрасте нужно быть готовым к встрече со смертью, тут ничего не поделаешь. Но я испугалась этой тени. Потом она пропала, занавес опустился, и все снова пришло в норму.
—Но...
—Почему я ничего не сказала вчера? — предвосхитила его вопрос Эсси. — У тебя на лице все написано, Калеб. Виноваты гордость и страх. Мне хотелось поскорее уйти оттуда, оказаться дома, и твой отец меня отвез. Сон — вот что мне было нужно. А утром я должна была все выяснить.