—Я тоже могу.
Как и предполагалось, обида подстегнула Риджа, и тот принялся за работу. Фокс выпрямился и вытер руки о джинсы. Он был высоким, худощавым мальчиком с копной темно-каштановых волос, обрамлявших подвижное худое лицо. В карих глазах теперь светилось удовлетворение.
Он принес опрыскиватель и поставил рядом с Риджем.
—Не забудь разбрызгать эту дрянь.
Потом Фокс пересек двор, обогнув остатки — три короткие стены и кусок трубы — старого каменного домика на краю огорода. Домик зарос жимолостью и диким вьюнком, но матери так нравилось.
Он миновал курятник и бродивших вокруг него наседок, загон с двумя худыми, утомленными козами, обогнул материны грядки с лечебными травами и направился к черному ходу дома, который построили его родители. Все столы на просторной кухне были завалены консервными банками, крышками, тюбиками со свечным воском, клубками фитилей.
Фокс знал, что большинство жителей Холлоу и окрестностей считали их семью чокнутыми хиппи. Это его не беспокоило. Почти со всеми удавалось ладить, и люди с удовольствием покупали у них яйца и овощи, материно шитье, самодельные свечи и безделушки или нанимали отца для строительных работ.
Вымыв руки, Фокс порылся в буфете, потом заглянул в просторную кладовую в поисках хоть чего-нибудь, что не относилось бы к здоровой пище.
Черта с два.
Придется заехать на велосипеде на рынок — прямо за чертой города, по дороге — и потратить часть своих сбережений на сухие закуски «Литл Деббис» и печенье «Наттер Баттер».
Вошла мать.
—Закончил? — Она отбросила длинную каштановую косу с обнаженного плеча, выглядывавшего из летнего сарафана.
—Да. Ридж заканчивает.
Джоанна подошла к окну и, глядя на младшего сына, автоматически пригладила волосы Фокса, завитками спускавшиеся на шею.
—Там есть печенье из рожкового дерева и вегетарианские сосиски — возьми, если хочешь.
Ага. Блевотина.
—Нет, спасибо. Я не хочу.
Фокс знал: она знает, что при первой же возможности он набросится на мясные продукты и рафинированный сахар. И еще он знал, что она знает, что он знает. Но мать не будет об этом говорить. Выбор всегда был за ним.
—Счастливо.
—Ага.
—Фокс? — Она стояла на прежнем месте, возле раковины, и солнечные лучи, падавшие из окна, превратили ее волосы в светящийся нимб. — С днем рождения.
—Спасибо, мама. — Продолжая думать о печенье, он выскочил из дома, схватил велосипед, и приключение началось.
Когда Гейдж собирал свой рюкзак, старик все еще спал. Сквозь тонкие, облупившиеся стены в тесной, обшарпанной квартире над клубом «Боул-а-Рама» Гейдж слышал его храп. Старик мыл здесь полы, туалеты и выполнял другую работу, которую находил для него отец Кэла.