—Дерево кровоточит или в этой части света такая смола?
Он оглянулся. Из коры старого дуба сочилась кровь, стекая на сырую землю у основания ствола.
—Да, такое время от времени случается. Отпугивает туристов.
—Неудивительно. — Куин посмотрела на Лэмпа, который протрусил мимо дерева, едва повернув голову. — А собака почему не реагирует?
—Привыкла.
Куин стала обходить дерево, стараясь держаться от него подальше, затем остановилась.
—Постойте, постойте. То самое место. Именно здесь я видела на тропе оленя. Точно.
—Он вызвал его с помощью магии. Невинного и чистого.
Куин хотела задать вопрос, но, взглянув в лицо Кэлу, прикусила язык. Его глаза потемнели, щеки стали бледными.
—Кровь нужна для связи. Кровь оленя, его кровь, кровь темного существа. Он скорбел, когда вонзал клинок в шею животного и жизнь оленя переливалась в его руки и в чашу.
Почувствовав головокружение, Кэл остановился. Его тошнило.
—Погодите секунду, мне нужно перевести дух.
—Не волнуйтесь. — Куин поспешно сняла рюкзак и достала бутылку с водой. — Хлебните.
От прикосновения ее руки, вложившей в ладонь Кэла бутылку, дурнота почти прошла.
—Я видел, чувствовал. Мне часто приходилось проходить мимо этого дерева, даже когда оно кровоточило, но такое со мной впервые.
—Сегодня нас двое. Может, в этом все дело?
Кэл медленно глотал воду. Не просто двое. Ведь он много раз был здесь с Фоксом и Гейджем. Куин. Причина именно в ней.
—Олень был жертвой.
—Я знаю. Девовео. Он произнес это по-латыни. Кровавая жертва. Хотя для магии ее не требуется. Он должен был переступить черту, соприкоснуться со злом, чтобы исполнить задуманное. Это был Дент? Или кто-то задолго до него?
—Не знаю.
Куин заметила, что щеки Кэла вновь порозовели, а ее собственный пульс вновь пришел в норму.
—Вы видите прошлое?
—Фрагменты, отрывки — вроде отдельных кадров. Но не всю картину. А когда возвращаюсь к реальности, мне становится дурно. Если попытаться увидеть больше, будет еще хуже.
—Тогда не стоит. Идти можете?
—Да, да. — Его еще немного подташнивало, но головокружение прошло. — Скоро уже пруд Эстер.
—Знаю. Пока мы туда не пришли, я вам его опишу. Наяву я его никогда не видела, но позапрошлой ночью, во сне, стояла там на берегу. Пруд зарос рогозом и травой. Он в стороне от тропинки, и к нему нужно продираться через колючие кусты. Была ночь, и вода казалась черной, непрозрачной. Форма у него не круглая и не овальная. Больше похоже на раздувшийся месяц. Много камней. От крупных булыжников до гальки. Девушка набивала камнями — величиной с ладонь и помельче — карманы, которые отвисли от тяжести. Волосы у нее были короткие, словно обрезанные, а глаза горели безумным огнем.