— Ланс, это правда? — спросила Изабелла, обретя наконец дар речи. — У тебя есть д… дочь?
Он окинул ее холодным, пристальным взглядом:
— Да, есть.
Ей показалось, что на грудь опустился тяжелый камень. Белла была потрясена, смущена, в голове беспорядочно роилась тысяча мыслей. Ни сердцем, ни разумом она не могла воспринимать ничего, кроме глубокого разочарования, которое превращалось в мучительную боль.
— Простите меня, моя дорогая, — печально промолвила Элизабет, испытывая симпатию к этой молодой женщине, в полном неведении вышедшей замуж за ее сына, и гнев на него за то, что тот не допустил супругу до столь важной части своей жизни. — Мне совсем не нравится это делать, и я определенно не собиралась причинять вам страдания, однако вы имеете право все знать. В Ирландии Шарлотта тяжело заболела, и мы опасались за ее жизнь. Я не перенесу, если с малышкой что-нибудь случится, пока она на моем попечении. Поэтому я твердо решила вернуть девочку ее отцу, чтобы она находилась там, где должна быть по праву.
— Сколько лет Шарлотте? — спросила Белла, у нее так сдавило горло, что она едва могла говорить.
— Ей всего девять месяцев, — сообщила Элизабет.
Не в силах поверить в услышанное, Белла переводила взгляд со своей свекрови на Ланса.
— Девять месяцев? Но она… она еще совсем младенец. — Изабелла судорожно сглотнула. — Ланс… да как ты мог сотворить это… сотворить со своей дочерью… и со мной? С… с ней что-нибудь не так?
— Шарлотта потрясающий ребенок, Белла, — заверила ее Элизабет. — Она прекрасна, обладает нежным маленьким сердечком и любит всех — и ей нужен отец.
— А ее мать?
Лицо Ланса искривилось и потемнело.
— Ее мать — моя первая супруга — мертва, — отрезал он. Проведя заметно дрожавшей рукой по волосам, он сделал шаг назад, его бледное лицо ничего не выражало. — А теперь я был бы очень признателен, если бы мы поговорили о чем-нибудь другом.
— От меня не так просто избавиться, — немедленно возразила Белла, стараясь не думать о его жене, умершей столь недавно, женщине, родившей ему ребенка, женщине, которую он, должно быть, любил и до сих пор оплакивал.
Ситуация была настолько тяжелой, что Изабелла никак не могла прийти в себя. Она чувствовала себя так, будто пробудилась от волшебного сна.
— Ваша мать права. Вы не должны были скрывать от меня эти сведения. Это жестоко и низко. Как вы думали, я отреагирую, когда все выяснится? Или вы и вовсе не намеревались сообщать мне об этом, планируя отослать дочь, которую вы столь очевидно покинули, куда-нибудь подальше, чтобы она жила в полной безвестности?