Будучи столь откровенно проигнорирован и разъяренный до крайней степени подобным к себе отношением, Бингхэм вскочил в седло и погнал своего огромного черного жеребца вслед за ней. Мощные копыта лошади взбивали коричневые фонтанчики сухой глинистой почвы, мутное облако окружило несущегося галопом всадника. Бешеная скачка началась, и Белла беззаботно отдалась восторгу быстрой езды, вместе с остальными гостями несясь извилистыми тропинками по небольшому пролеску. Ее резвая кобыла сдерживала шаг, однако, когда они достигли широкого поля, Изабелла наконец ослабила поводья. Они скакали галопом. Белла подстегивала лошадь преодолевать все стоящие на пути препятствия с бесстрашной, безудержной импульсивностью, заставлявшей Ланса замирать от восхищения и гнева на ее безрассудство.
Когда напряжение скачки ослабло, разгоряченные всадники, перейдя на спокойную иноходь, повернули обратно в лесок. Ланс направился к Белле, однако, к его ярости, слишком рьяный Джон Баклоу успел прежде его, и уже любезно развлекал леди Бингхэм беседой.
Белла с радостью обсуждала с приятным молодым человеком прелести живописных окрестностей, когда ее накрыла внезапная тревога. Еще минуту назад она внимала рассказу об окружающих поместьях, и вот уже ее сердце взволнованно забилось в предвкушении. Она стала глуха и нема ко всему, за исключением непостижимого ощущения близкого присутствия Ланса Бингхэма.
Ее предчувствие подтвердилось, когда раздался холодный голос:
— Если ты не возражаешь, Баклоу, я бы хотел перемолвиться парой слов со своей женой.
Бингхэм смерил пристальным взглядом их обоих, словно оценивая, немало усиливая растерянность и неуверенность сэра Джона.
Несмотря на отсутствие даже малейшего намека на нечто неподобающее, сэр Джон малодушно съежился и стал заикаться:
— Я… я п… прошу п… прощения, Бингхэм, н… но леди Бингхэм проявила интерес к о… окрестностям. Я просто…
— В таком случае я буду счастлив познакомить ее с ними лично.
Сэр Джон отпрянул и, извинившись, поскакал прочь.
Быстрый взгляд в сторону Ланса подтвердил Белле, что муж испытывает по отношению к ней едва сдерживаемую ярость. В его глазах мерцали острые льдинки, скулы словно свело судорогой. Она еще никогда не видела его таким напряженным.
— Твое искусство наездницы превосходит все грани разумного, — сурово упрекнул ее Ланс. — Неужели тебе нужны были эти прыжки? Ты могла сломать себе шею!
— В самом деле, Ланс, не стоит так гневаться и переживать из-за парочки низкорослых кустиков и едва заметных от земли изгородей. Мне приходилось скакать значительно быстрее и преодолевать гораздо более высокие препятствия. И ты не должен был разговаривать с сэром Джоном в таком тоне — он мог подумать, что ты ревнуешь…