— Человек не может украсть то, что принадлежит ему по праву.
— Но к чему все эти сложности? Зачем вам понадобилась игра в разбойников? — требовательно поинтересовалась Белла.
В этот момент Ланс предпочел не думать о пари, заключенном им с Роландом.
— Потому что я хотел, чтобы вы думали, будто человек, забравший ваши драгоценности, всего лишь обычный грабитель. Вы бы отдали мне ожерелье, если бы я вас об этом попросил?
— Конечно, нет.
— В том-то и дело. Вы сами ответили на свой вопрос. Однако я не могу поверить, что вы придумали все это — решились прийти сюда одетой таким образом… — проговорил лорд Бингхэм, рассматривая ее наряд и думая о том, что в этой белой шелковой рубахе, светло-коричневых бриджах, подчеркивающих ее длинные, изящные ноги, она действительно выглядела обворожительно. — Как вы могли настолько потерять рассудок, что проникли в мой дом, надеясь вернуть эти бриллианты?
Внезапно Изабелла почувствовала, как начинает задыхаться от его близости. Девушка заметила, куда был направлен его взгляд, и, посмотрев вниз, обнаружила, что твердые кончики ее сосков напряглись и проступили под тонким шелком рубашки мужского покроя. Щеки ее покраснели от смущения, и она сложила руки на груди, сердито уставившись на беззастенчивого зрителя.
— Я бы никогда так не поступила, если бы не ярость, которая меня охватила, — могу вам в этом честно признаться. У меня взрывной характер — и с этим ничего не поделаешь. Мне редко удается подавить вспышки темперамента.
— Я это уже понял, — проворчал Ланс.
Похоже, своими действиями он разбудил спящего дракона.
— Тогда вы, вероятно, дважды подумаете в следующий раз, прежде чем меня провоцировать.
Его глаза опасно сощурились.
— У меня, знаете ли, тоже темперамент, Белла. И вам следует это хорошенько запомнить.
Стиснув зубы, он некоторое время не сводил с нее сердитого взгляда, а потом неспешно подошел к камину и облокотился на него.
— Если бы я была мужчиной, я бы вызвала вас на дуэль за то, что вы сделали со мной прошлой ночью.
— Не очень мудро с вашей стороны, Белла.
— Вы так полагаете? После того как вы угрожали моей жизни и жизни моих людей, ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем всадить вам пулю промеж глаз.
— Что? Вы умеете обращаться с пистолетом?
— Конечно, умею — и я очень хороший стрелок, если уж об этом зашла речь. Там, откуда я приехала, умение стрелять не столь уж необычно для женщины. Я же способна поразить цель лучше многих из них. — Изабелла сухо усмехнулась. — Пожалуй, вы можете заключить, будто во мне говорит тщеславие.